К внутренним воротам понемногу подходили и остальные ребята из Южного округа. Все же одежда и прическа полностью меняли вид людей. И Уко, у которой обрезанные волосы спрятали за прической-париком и осветлили темную кожу, пусть и не стала писаной красавицей, то хотя бы симпатичной ее уже можно было назвать.

Организованной толпой мы вышли из ворот Академии, затем покинули и сам Киньян. Вдоль городской стены шла утоптанная дорога, на которой наших «благородных» ждали крытые повозки, запряженные вилорогами. Простолюдинам же такой роскоши не полагалось, и мы пошли за повозками на своих двоих.

Пригород Киньяна не пустовал. От стены шла вычищенная от деревьев и зданий полоса шириной в километр, а дальше начинались дома, виднелись деревушки и уже совсем далеко темнела на фоне снега узенькая полоска леса. Мимо нас изредка проносились патрули, из-за чего нам приходилось отходить в сторону и пропускать их.

Я не сразу сообразил, что не заметил стражников возле ворот Академии. То ли они устали дожидаться нашего выхода, то ли Кун Веймин как-то замял это дело. А может, и сам чиновник решил отказаться от обвинений в нашу сторону. Я покосился в сторону повозок, где сидел глава Академии, но не стал догонять и спрашивать, что там произошло. Когда нам дадут разрешение выходить в город, я сам всё узнаю.

Потихоньку нас становилось все меньше и меньше. Кун Веймин брал по несколько человек и уходил в сторону по боковым ответвлениям дороги, а затем возвращался один. И когда «простолюдинов» осталось всего четверо: я, Ян, Джиан и еще один парень по имени Дуий, которого я про себя называл занудой, господин Веймин сказал нам следовать за ним.

Мы вошли в небольшую рощицу, за которой сразу же наткнулись на большое поместье с высокими стенами, сложенными из серого камня. Перед воротами уже стоял старичок с глазами-щелками, который издалека начал кланяться Кун Веймину:

— Добро пожаловать, господин Кун. Это и есть ваши подопечные? Не беспокойтесь, я о них хорошенько позабочусь. И ничего, что они полные неумехи, вы же меня знаете, я любого лодыря заставлю работать.

— Надеюсь на вашу помощь, Гу, — кивнул господин Кун, а затем повернулся к нам. — Вот здесь вам и предстоит поработать. Старик Гу — управляющий поместьем, он единственный из слуг знает, кто вы такие, и по всем вопросам вы должны обращаться только к нему. Хозяин поместья и его жена также о вас предупреждены, но лучше, чтобы вы относились к ним как к своим господам, а они к вам — как к прислуге. По итогам практики я жду сочинение о жизни и быте прислуги, о том, сколько денег они получают и на что их тратят.

— А сколько мы здесь пробудем? — спросил Зануда.

— Не больше месяца, — сказал глава Академии, затем раскланялся с управляющим и ушел обратно.

Старик Гу дождался его ухода, затем смерил нас оценивающим взглядом и неожиданно жестко сказал:

— Я знаю, что вы — не из простых семей и не привыкли к тому, чтобы вам приказывали. Но господин Кун попросил обращаться с вами, как с обычными горожанами. Вход в господские дома запрещен, пока вы не научитесь вести себя, как следует. Вне помещений для слуг взгляд не поднимать, смотреть под ноги. Молчать, пока с вами не заговорят. Не приближаться к госпоже и ее дочери, не задирать и не приставать к служанкам, за такое сразу всыпят палок. Даже вам. Магией пользоваться запрещено, кроме тех случаев, когда вам напрямую скажут это сделать. Прямо сейчас снимите все заклинания, что на вас висят, иначе на воротах прозвенит тревога.