— Покажите, — кивнул Чистяков, зачем-то открывая, а затем закрывая молнию на своей дерматиновой папочке. Капитан выглядел обескураженным. Судя по всему, он шёл по адресу, твёрдо уверенный, что встретит здесь махрового тунеядца, к тому же не брезгующего запоями, однако все его мысленные построения рушились, как карточный домик.

Пенсионное удостоверение Александра Петровича было в полном порядке. Маргарита Павловна, кадровичка, ответственная за пенсионеров, достаточно тяжело и долго болела коронавирусом, так что Латунин выписывал свои документы собственноручно.

— Всё понятно, — разочарованно протянул участковый, возвращая Петровичу документы, которые за пару минут успел тщательно изучить и обнюхать. Единственное — на зуб не попробовал. Сожаление об этой упущенной возможности отчётливо сквозило в глазах полицейского, но не давать же ему в самом деле грызть официальные бумаги.

Латунин усмехнулся про себя собственной лихости, но уже буквально через секунду понял, что праздновал победу слишком рано.

— Александр Петрович, — уже предельно официальным тоном продолжил беседу участковый. — Я прибыл, чтобы опросить вас по поводу серии преступлений, связанных с исчезновением породистых кошек и котов в нашем микрорайоне.

— Даниил Артёмович, кадры вернули ваш рапорт на отпуск!

Лист А4 медленно спланировал на стол, но Ревенькова не стала дожидаться окончания его плавного полёта и, долбя пол каблуками туфель, уже удалилась в другой конец кабинета.

«Сука», — привычно подумал про себя парень, не пытаясь, впрочем, озвучивать свои мысли. Анна Сергеевна наверняка догадывалась, что о ней думает коллега, но ни капельки не переживала по этому поводу. Иногда Даниилу казалось, что она искренне гордится тем, как о ней думают за глаза коллеги, причём не только мужчины, но и некоторые женщины. В любом случае Ревенькова ни на йоту не пыталась изменить своё поведение и продолжала гордо нести знамя твари в человеческом обличье.

Парень с тоской посмотрел на стандартный бланк рапорта с бесчисленным количеством виз и согласований и с тоской потянулся к служебному телефону. На том конце провода отозвались без промедлений.

— Жень, — грустно спросил Даниил, услышав знакомый голос. — Ну что у вас за обострение очередное?

Их кадровый куратор Женя, официально капитан Парамонов Евгений Сергеевич, был одним из последних живых воплощений оптимизма на государственном лайнере бюрократии. Судя по тому, что роста в кадровике насчитывалось едва ли сто шестьдесят пять сантиметров, а избыточного веса не водилось даже в теории, позитива в госслужбе оставалось всё меньше.

Однако даже плохие новости Женя умел сообщать исключительно радостным голосом, от которого казалось, что заканчивать жизнь самоубийством пока ещё рановато.

— Даня! — обрадовался Парамонов знакомому голосу. — Как дела? Ты какой-то грустный сегодня.

— Я всегда грустный, — на автомате парировал Даниил. — Особенно когда мой отпуск внезапно оказывается под угрозой. Почему мой рапорт вернули?

— Ах, это! — Фонтан эмоций никуда не исчез, а внутреннюю энергию кадровика можно было почувствовать даже через телефонную трубку. — Даня, у тебя в инструктаже по мерам безопасности Осетии не хватает.