Порванное в нескольких местах платье явно пришлось бы по вкусу современным модницам, потому что не скрывало, а скорее подчёркивало самые срамные места неизвестной. Единственная радость — смотреть там было не на что, поэтому и переживать не стоило.

Женщина исполняла какой-то сложный и явно несущий тайный смысл танец, медленно двигаясь вокруг фонтана и выкидывая коленца в разные стороны. Круги становились всё уже, она явно уже прикидывала, как кинется и стащит жертву на землю.

Интересно, что будет дальше? Она его съест? И почему не съела до сих пор? Данька заметил, что в чаше фонтана поблёскивает вода, и решил сначала, что всё дело в ней, но выглядела эта версия совсем неубедительно.

— Эй, парень! — заорал мужик с постамента, каким-то чудом увидев Даниила. — Помоги мне! Помоги!

Вот если бы не эти крики, то Данька обязательно прошёл бы мимо, а тут с удивлением осознал, что слышит знакомый голос, принадлежащий искомому бизнесмену. Но так он только хмыкнул от неожиданности и, расправив плечи, решительным шагом двинулся в сторону фонтана.

Неизвестная женщина тоже остановила свои пляски и уставилась на подходящего Даниила, но он сделал вид, что не обращает на неё никакого внимания. Драться не хотелось. Он очень устал и желал наконец проснуться и забыть об этом месте. А ещё увидеть Настю! Интересно, она разрешит поцеловать себя?

Данька шёл не торопясь, но уверенность внутри него, что скоро всё закончится, придавала его походке какую-то внушительность и солидность.

— Мне нужен этот человек! — заявил он неизвестной женщине, надеясь, что выглядит достаточно грозно, чтобы она его испугалась. Хотя, с другой стороны, грозить человеку, который минимум на голову тебя выше, затея не самая разумная.

— Меня зовут Глядея!

Прозвучало это так, как будто Данька должен был немедленно всё понять, извиниться, а затем пойти и убиться об стену. Ну, Глядея... Странное, конечно, имя, но в наш век всеобщей толерантности ещё и не такое услышать можно.

— Бывает, — меланхолично ответил Данька, разглядывая некогда лощёного бизнесмена. Оказывается, кома действует на людей гораздо хуже, чем ему представлялось.

Стоп! В мозгу что-то щёлкнуло и всплыла то ли сказка, то ли быль, несколько раз слышанная им в детстве от бабки. Глядея, Пухея... Лихоманки! Сестры-лихоманки, женские духи, которые приходили к людям с разными болезнями. Там вроде бы ещё трясучка какая-то была, астма... Короче, всякие невкусные вещи и непотребности.

Так вот почему господин Иванов такой потрёпанный. Судя по всему, Даниил успел вовремя. Ещё немного — и можно было бы заказывать место на кладбище, официальная медицина здесь будет бессильна. В мединститутах защите от лихоманки не учат, там и слово-то такое, наверное, употреблять запрещают.

— Этот человек мой! — заявила Глядея, уперев в Даньку немигающий взгляд. Впрочем, он сейчас не был уверен, что она вообще способна мигать. Кто ж её, болезную, так изуродовал?

— Прекрасно понимаю ваше возмущение, — Данька легонько потряс руками, пытаясь прогнать из них усталость, — но меня послали его спасти. И хочу заметить, что это воля богов. Может быть, разойдёмся краями?