Итак, армия бодро продвигалась на восток, преодолевая каменистое плоскогорье, отделявшее Изумрудную страну от страны Мигунов.
Железный Дровосек с удовольствием прислушивался, как у него в груди бьется при каждом шаге сердце, а Страшила решал в уме арифметические примеры, которые, по его просьбе, задавала ему Элли.
Наконец они пришли к тому месту, где кончалась дорога, пролагавшаяся Железным Дровосеком к Изумрудному городу. Здесь несколько месяцев назад нашла Дровосека Кагги-Карр, явившаяся вестницей от Страшилы, и здесь валялся молот, брошенный Дровосеком, когда он поспешил на помощь к другу. Молот никому не был нужен, да его и не смог бы никто поднять, кроме Железного Дровосека.
Дровосек схватил молот, описал им круг над головой и со свистом рассек воздух.
Все ахнули и присели.
— Силенка еще есть, — добродушно молвил Дровосек.
— Пусть поберегутся дуболомы! — сердито сказал Страшила.
Ультиматум
Здесь, где начиналась хорошая дорога к Фиолетовому дворцу, армия решила остановиться перед началом боевых действий.
Кагги-Карр хотела было послать на разведку хилого воробья, клевавшего поблизости зернышки травы, но не решилась доверить ему такое ответственное дело.
— Полечу сама, — сказала она. — Лично выясню, сколько войска прислал сюда Урфин Джюс.
Она собралась лететь, но произведенный Страшилой в фельдмаршалы Дин Гиор задержал ее.
— Надо отправить врагам вызов, — сказал он, расчесывая гребешком длинную бороду.
— Лучше напасть внезапно, — возразила Кагги-Карр. — Внезапность часто решает исход боя.
— Фельдмаршал прав, — вмешался Страшила. — Лучше вызвать неприятеля в поле, иначе он может запереться во дворце, а осада — не такое простое дело, я это знаю по опыту.
— А если Энкин Флед не выйдет сражаться в поле? — спросил начальник штаба Чарли Блек.
— Мы напишем такое письмо, что он выйдет, — заверил фельдмаршал. — Я знаю этого Фледа, он страшно самолюбивый человек.
И вот главнокомандующий и его помощники принялись составлять вызов. Они долго рассуждали и спорили, наконец письмо было написано на бумаге, которая нашлась у Чарли Блека, и Кагги-Карр полетела с письмом в клюве.
Энкин Флед в сотый раз переустраивал свою коллекцию оружия, когда к нему вошла кухарка Фрегоза.
— Господин наместник, — сказала она, — там к вам прела… парле… перлатурман!
— Кто? — заорал потревоженный Флед.
— Ну, я не знаю, — попятилась Фрегоза. — В общем, вас хотят видеть…
— Впустить! — приказал наместник и на всякий случай вооружился острым кинжалом.
Дверь открылась, и в залу важно вошла ворона. Энкина Фледа одолел смех.
— Это ты и есть… тот перал… мантур?
— Прошу прощения, — строго ответила Кагги-Карр, взлетев на стол и опуская возле себя письмо. — Я к вам парламентером от главнокомандующего Дина Гиора.
Слушая ясную и связную речь вороны, Энкин Флед остолбенел. Он так изумился, что даже начал обращаться к вороне на вы.
— Но вы… послушайте, я ничего не понимаю! Какой главнокомандующий Дин Гиор? Я знаю только армию моего повелителя, могущественного короля Урфина Первого, а ею командует генерал Лан Пирот!
— Прочитайте этот ультиматум и вы все поймете, — холодно возразила Кагги-Карр и взлетела на шкаф, на всякий случай подальше от наместника.