– С ним все будет хорошо, – тихо сказала Флисс. – Я про Плюя. Кто знает, вдруг Фингерти и вправду ему поможет?

Бетти кивнула:

– Фингерти знает кучу людей и бывал в куче разных мест. Если кто-то и может выяснить, осталась ли у Плюя семья, то это он.

На слове «семья» голос у нее дрогнул. Какое-то время Бетти думала, что они сами могут стать для Плюя семьей.

Стоял обычный промозглый день, даром что был уже конец июня. Но сестры привыкли к вечной сырости и туману. С топей постоянно дул ветер, и на Вороньем Камне редко бывало по-настоящему тепло. В воздухе все еще белела утренняя дымка – не лучший расклад для Бетти с ее непокорными волосами. Она уже чувствовала, как на лбу закручиваются мелкие кудряшки, но решила, что сегодня ей ничто не испортит настроение. Впереди простиралось будущее, оно сияло и переливалось радужным светом.

Вот уже и перекресток. Бабушка вздрогнула.

– Скорее, Барни, – простонала она и, прижав руки к груди, сложила их в знак вороны – сцепила большие пальцы и растопырила все остальные. – Не стоило нам ехать этим путем! Накличем на себя беду.

Папа ничего не ответил, только озадаченно покачал головой. Бабушка всегда избегала перекрестка. Именно здесь, по ее словам, раньше стояла виселица, на которой вздергивали преступников; именно здесь хоронили людей, подозреваемых в колдовстве. Хорошо хоть, теперь подобные казни совершались в тюремных стенах.

Вскоре они добрались до гавани, где покачивалась на волнах их маленькая, выкрашенная в зеленый цвет лодка. Белые буквы на борту складывались в название: «Дорожная сумка». При виде лодки Бетти задрожала от нетерпения. Вот оно, начинается! Путешествие, которое все изменит!

– Все на борт! – скомандовал папа с улыбкой.

Он принялся сгружать в лодку ящики и чемоданы, а сестры с бабушкой тем временем перебрались на качающуюся палубу. Эй прошмыгнул в рубку и затаился под лавкой, перед этим нашипев на Бандита – местного кота, который восседал на крыше рубки в соседней лодке. Тот зашипел в ответ.

– О-ох, – протянула Флисс, едва ступив на палубу, и схватилась за живот.

– Не может быть, чтобы тебя уже укачало. – Чарли хихикнула. – Мы еще даже не поплыли!

– Хочешь поспорить? – удрученно выдавила побледневшая Флисс.

– Вот, держи. – Чарли протянула ей кулек с конфетами. Сама она набила за щеки столько карамелек, что с трудом говорила. – Возьми топлянку.

Флисс слегка покачала головой:

– Лучше потом.

Бетти выудила из кулька лопни-галку. Во рту разлилась сладость, потом на языке зашипела начинка. Отвязав швартов, папа направил лодку к выходу из гавани, и Бетти счастливо вздохнула. Она пробралась к штурвалу, увернувшись от когтистой кошачьей лапы, и посмотрела на карту, которую папа расстелил перед собой. Пока Бетти ее изучала, у нее приятно защекотало уже не на языке, а в животе. Карты для Бетти были все равно что конфеты для Чарли. Столько разных мест, и все надо исследовать! Они с сестрами до сих пор почти не выбирались за пределы Вороньего Камня, и если Флисс это не очень заботило, то Бетти рвалась посмотреть мир.

– Куда мы направляемся? – невинно спросила она, надеясь застать папу врасплох, пока он сосредоточен на управлении лодкой.