— Да, вот именно, — сказал маркиз. — Конечно, следовало бы в первую очередь доложить Канцлеру, но он все еще на Нериаде, вы гораздо ближе… В конце концов, случай из тех, о которых следует незамедлительно ставить в известность все спецслужбы Империи. Я подумал и решил на свой страх и риск, что никаких Тревог объявлять пока не следует, не та ситуация…

— Что случилось? — повторил Сварог жестче.

— Если вы не заняты чем-то сверхважным, вам, по-моему, следует немедленно прилететь, — сказал Оклер. — Сейчас я дам картинку…

Он исчез с экрана, изображение дернулось, смазалось на миг — маркиз повернул свой передатчик. Сварог смотрел на то, что там появилось, лишь несколько секунд. Ни одного вопроса он не задал — все и так ясно, коли уж Оклер, исправный служака, назубок знающий все уставы, регламенты и параграфы, поступил именно так, то именно этого ситуация и требовала. Как требовала и немедленного прибытия туда Сварога.

— Мне до вас примерно квадранс полета на максимальной, маркиз, — сказал он, другой рукой гася в массивной пепельнице из резного оникса едва начатую сигарету. — Я в Хелльстаде. Когда взлечу, сообщу вам, дадите пеленг. А вы тем временем свяжитесь с Канцлером. В общем-то вы правы: никаких поводов для тревог…

Резко отодвинул кресло, встал и направился к выходу, пряча в карман «портсигар». Действительно: не видно пока что поводов для тревог. Всего-навсего очередная загадка, возможно, долгого времени на разгадку и не требующая…

За время полета он тщательным образом изучил все материалы по полуострову Тайри. В этом не было ровным счетом никакой надобности — но не хотелось четверть часа просидеть бездельником, пока виману-самолет ведет автопилот. Да и земному королю полезно знать как можно больше о своих землях — мало ли как, когда и где пригодится. Заниматься этим систематически не хватало времени, а перелеты, особенно долгие, идеально подходили…

Он узнал, что полуостров Тайри природой во многом обделен. Большая часть земель — сухая и каменистая, непригодная ни для пашен, ни для пастбищ. Меньшая часть — песчаные земли, как нельзя лучше подходящие для картошки (по этой причине дворянство иронически именует братьев по классу, сохранивших там имения с крепостными, «картофельными господами»).

По вышеупомянутым причинам те самые каменистые земли почти что и не заселены. Жизнь кипит только на морском берегу — там множество рыбацких деревень, ремесло это позволяет и сытно жить, и даже порой неплохо заработать. Примерно две трети рыбаков — фригольдеры, а остальные — переведенные на оброк крестьяне немногочисленных дворян, тех, у кого не нашлось достаточно денег, чтобы перебраться в более комфортные места (о чем, впрочем, они и не жалеют особенно — оброк идет приличный). Хватает и шаланд-баркасов прибрежного плаванья, но немало и двух категорий «рыбаков открытого моря», уходящих в океан кто на сто, кто на пятьсот морли. А некий маркиз, получивший после смерти тетки в Сноле немаленькое наследство, не уехал отсюда, а построил немаленькую «плавучую мастерскую», большую флотилию, бороздящую океан. Посмеиваются и над ним, прозвав «рыбьим маркизом», но маркиз, человек оборотистый, и в ус не дует, уверяя, что зарабатывает гораздо больше, чем если бы взялся хозяйничать в доставшихся в наследство теткиных имениях. И нисколечко не лукавит: «плавучие мастерские», Сварог и до того знал, ловят (и частью на борту же солят, вялят и коптят) рыбу самых дорогих, деликатесных пород — а ее косяки держатся обычно далеко в открытом море.