— А с чего мне на тебя злиться?

— Потому что не ухаживаю за тобой с цветочками и подарочками.

Она повернулась к нему лицом.

— Ты считаешь меня такой мелочной? Такой глупой? Если бы ты преподнес мне цветы, я бы восприняла это как насмешку. Независимо ни от чего, я не хотела бы, чтобы ты за мной ухаживал подобным образом.

— Ну тогда чего ты разозлилась?

— Была нужда!

Шейла направилась к своей машине и тут же вспомнила, что оставила ее в Бель-Тэр, и пошла обратно. Кэш поймал ее за руку.

— Ты куда?

— Позвонить Кену, чтобы заехал за мной.

— Залезай в грузовик. Я тебя подвезу.

— Я…

— Да садись же в кабину!

Шейла понимала, что глупо торчать здесь и спорить с ним, тем более когда так устала и была не в духе. До чего же непорядочно со стороны мужчины затевать выяснение отношений с женщиной после такого изматывающего дня, когда она выглядела кошмарно, а он — как огурчик. Будь у нее с собой губная помада и расческа, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, тогда еще можно было задержаться и поспорить с ним. Увы, не та ситуация. Она слишком устала, чтобы думать, тем более спорить. Не говоря ни слова, она села в пикап.

— Может, хочешь заглянуть по пути к Джигеру — посмотреть на его гремучую змею?

Меньше всего ей хотелось слышать о Джигере. До сих пор в дрожь бросало, когда вспоминала его сегодняшний зловещий оскал. Однако то, что сказал Кэш, было настолько необычно, что она невольно переспросила:

— Что ты сказал?

— Джигер завел себе новое домашнее животное — гремучую змею. Говорят, жуткая тварь. Он уже чуть ли не деньги стал брать за просмотр. Хочешь — заглянем по пути?

— Да ну, ты шутишь. Если это юмор, то довольно неудачный. С ним я никаких дел иметь не желаю. Разве что в суд подать за нападение на Гейлу… К тому же скорей всего в сегодняшнем происшествии он тоже замешан.

— Я так и подумал.

Он остановил грузовичок на некотором расстоянии от виллы.

— Все. Не хочу доводить Коттона до инфаркта своим появлением, — сказал он не без горечи.

— А сегодня утром подкатил к самым воротам.

— Сегодня — особый случай. Это даже Коттон понял бы и простил.

— Простил и проявил больше понимания, чем тогда, когда ты подвез его любимое невинное дитя до дома?

Он коротко засмеялся:

— Вот это я готов отрицать хоть до второго пришествия. Он всегда будет считать, что именно я напоил тебя в тот вечер у озера. Наверное, он думает, что я тогда позволил себе и сексуальные вольности.

— Но ты этого и не оспаривал. Его улыбка мгновенно исчезла. Глаза уставились на нее, как лазер в мишень:

— Что ты сказала?

Видно, та ночь крепко задела его за живое. Ей захотелось оставить эту тему немедленно, но, с другой стороны, охота была раз и навсегда поставить точки над «i», разгадать наконец загадку.

— Я говорю, что не по этому ли поводу у вас с папой вышел скандал в тот вечер.

— Откуда тебе известно, по какому поводу мы с ним поругались?

— Слышала, как вы кричали друг на друга.

Он долго молча смотрел ей в глаза, потом сказал:

— Вот как? Тогда скажи мне, по поводу чего мы с ним сцепились?

— Не помню. — У нее между бровями появились две морщинки: напрягла память. — Слишком пьяной была. Но помню, как вы друг на друга набросились. Видимо, спор был о чем-то важном. Не по поводу Моники?