– Отличное представление! – передразнил его, высунувшись из машинного люка, Миллер. – Я ни хрена не понял, но это было потрясно, шеф! Будь моя воля, я б вам «Оскара» присудил!

– Благодарю, но, думаю, поздравления преждевременны, – пробормотал Мэллори и с озабоченным видом ткнул указательным пальцем в сторону.

Молодой немец метрах в двухстах остановился и свернул в лес. Оттуда вышел ещё один солдат. Он что-то говорил, с сердитым видом показывая в сторону судна. Минуту спустя оба исчезли в тени деревьев.

– Началось! – негромко произнес Мэллори и отвернулся. – Хватит глазеть. Возвращайтесь на свои места. Им покажется подозрительным, если мы не обратим внимания на эту перебранку. Но ещё хуже, если будем обсуждать её у них на виду.

Миллер с Брауном спустились в машинный отсек, Стивенс прошел в носовую каюту. Мэллори с Андреа остались на палубе, у каждого в руке бутылка.

Дождь перестал, но усилившийся ветер гнул вершины самых высоких сосен. Однако пока утес надежно защищал каик. Не хотелось думать, каково сейчас в открытом море, но уходить придется. Если «шпандау» не помешают.

– Как думаете, что случилось, сэр? – донесся из полумрака голос Стивенса.

– Разве не ясно? – громко ответил Мэллори. – Немцев предупредили. Каким образом, не знаю. Это уже второй случай. Дальше будет хуже. Ведь до сих пор нет известий с катера, который послали осмотреть наш каик. На мачте у него была антенна, помните?

– А с чего это они вдруг всполошились? – спросил Миллер. – Я этого никак не возьму в толк.

– Очевидно, пост имеет связь со штабом. По радио. Или телефонную. Приказано держать ухо востро.

– Может, ихний штаб выслал против нас небольшую армию? – невесело пошутил Миллер. Подумав, Мэллори решительно помотал головой.

– Ни в коем случае, – уверенно сказал он. – Сюда семь миль напрямик, а через горы и лесные тропы и все десять. Да ещё в такой темноте. Они не настолько глупы, – рукой, в которой он держал бутылку, он указал в сторону башни. – Сегодня для них будет трудная ночь.

– Выходит, по нас в любую минуту могут открыть пулеметный огонь? – донесся голос Стивенса, снова звучавший ненатурально спокойно.

– Не откроют. Я в этом уверен, – вновь покачал головой Мэллори. – Даже если они подозревают нас, даже если они уверены, что мы-то и есть те самые серые страшные волки, они будут до глубины души потрясены, узнав от мальчишки, что у нас есть документы и пропуска, подписанные самим Гребелем. Им известно, с генералом шутки плохи, и к стенке может поставить. В общем, вы поняли, о чем я. Поэтому эти парни свяжутся со штабом. Комендант такого маленького острова не посмеет задержать людей, которые могут оказаться агентами самого герра генерала. Как он в таком случае поступит? Пошлет шифровку в Вати, что на Самосе, и будет кусать ногти в ожидании ответа. Генерал сообщит, что в глаза нас не видел, и спросит, почему нас не расстреляли к чертовой матери. – Взглянув на светящийся циферблат, Мэллори добавил: – У нас в распоряжении по крайней мере полчаса.

– А нам что делать? Доставать бумагу и писать завещание? – покосился на него Миллер. – Так не пойдет, шеф. Надо что-то предпринять.