— Не вышло, Данька, — без всяких церемоний сказал он. — Увы. Они не согласны отдать мальчика. Понимаешь, Летящие не размножаются как люди, пленники для них — единственная возможность увеличить свою численность. Не грусти. Ты получишь плату за двоих, и еще…

— Ты либо гад, либо лжец, — тихо зверея, сказал я. — Сними очки!

Торговец медлил.

— Сними! Или я убью тебя, клянусь!

Торговец вздохнул и снял очки. Правда, добавил:

— Я не боюсь угроз. Но хочу, чтобы ты убедился в моей честности.

Это немножко трудно — смотреть на человека Настоящим взглядом. Видеть, как плавится лицо, перетекая в иные формы, теряя возможность притворяться, скрывать что-либо…

— А ты не врешь, — с неожиданным облегчение сказал я, глядя на торговца. — Ты просто сволочь. И даже за собственную дочь не отдал бы больше, чем предлагал за Лэна.

Торговец поежился, как на холодном ветру. И снова нацепил очки.

— Сейчас мы собираем их товар, грузимся и уходим, — сказал он. — Ты подчиняешься моим приказам?

— Я помогу упаковаться, — кивнул я. Котенок за моей спиной мяукнул от удивления. Торговец повеселел.

— Ты очень странный мальчик. Очень-очень. Но я рад, что ты воспринял свою трагедию мужественно и…

— Я помогу вам упаковаться и дойду с караваном до ущелья, — оборвал я его. — Потом вернусь за Лэном. А если не смогу его спасти, догоню караван и убью тебя. Веришь, что я это сумею?

— Я с тобой полечу, — в очередной раз заявил Котенок, когда шум уходящего каравана стал едва различим. — В конце концов, я виноват. А у меня есть волшебство…

— И еще двадцать коготков, четыре маленьких клыки и более мелкие зубы.

— Что, посчитал уже? — обиженно начал Котенок. Но замолчал, наверное, понял, что сейчас не время для мелких обид и подначек. Стал умываться, как всегда, когда был чем-то смущен. Потом предложил:

— Давай сделаем так, Данька. Я подлечу к башне с одной стороны и отвлеку Летящих. А ты постараешься проникнуть потихоньку и освободить Лэна.

— Ладно, — невесело согласился я. — Начнем.

Мы прятались в ущелье, и Летящие нас разглядеть не могли. Вряд ли им придет в голову, что кто-то рискнет штурмовать башню. Тем более что их там целая куча…

Расправив Крыло, я придирчиво осмотрел его. Оно было новым-то, которое ранил Летящий, пришлось выбросить. Еще одно было туго скатано и приторочено к поясу. Для Лэна.

— Удачи тебе, Данька, — сказал Солнечный котенок.

— И тебе тоже, — пожелал я.

Низко-низко, над самыми скалами, я полетел, огибая долину. Выбрал удобную расщелину и залег там, глядя на башню. Она торчала посреди болота, как черная свеча на пироге из дерьма. В окнах дрожала тьма — я чувствовал ее даже на таком расстоянии.

А еще я чувствовал, что там — Лэн.

Когда маленькая светящаяся искорка — Солнечный котенок — вылетела из ущелья и понеслась к башне, постепенно набирая высоту и скорость, я понял, что мое время пришло. Расправив Крыло, я прыгнул со скалы, поймал ветер и помчался, почти не шевеля Крыльями. Странно, что совсем недавно я боялся высоты. Это оказалось так просто — летать…

У основания башни я приземлился, сложил Крыло и посмотрел вверх. Котенок описывал круги над вершиной, как мотылек вокруг лампы. Здорово, если Летящие отвлеклись на него и меня не видят… Настоящим взглядом я окинул камни, из которых сложили башню, пытаясь увидеть дверь. И увидел. Деревянную, сбитую из грубых досок. И как я ее сразу не заметил?