Дед Назар тоже сумел удивить. И к соседям успел сбегать, и в поход приготовиться. В одной сумке собрал все документы, в том числе и на дом, фотографии, тетради с мемуарами и разные семейные реликвии. А в другой, прочной и брезентовой, трофейной сумке волочь вознамерился всё собранное оружие «оборотней в мундирах». Для себя одежду не взял, ботинки или нижнее бельё, а вот оружие посчитал ценнее всего. Правда, когда я начал с ним строго разбираться по поводу излишнего милитаризма и гонки вооружений, дед покосился на своего племянника и признался:

– Так ведь Паша сказал, что без этого никак. – Отец услыхал и тут же возмутился:

– Пусть помогает, я ведь всё не унесу!

Естественно, что я было собрался заставить сбросить сумку, но тут же вспомнил своё последнее посещение Дикого мира. Тогда мне просто повезло, что я действовал осторожно, явившись на башне за пару моментов до рассвета и прихватив с собой газовый пистолет с патронами ну очёнь нервнопаралитического действия. Только по совокупности этих факторов мне удалось оглушить огромную сторожевую хищную птицу. После чего та упала вниз и разбилась. Но с тех пор прошло более четырёх месяцев, и за это время хозяин птички, некий Баккартри Петроний (Грибник – как мы его когда-то называли с девчонками), наверняка усадил для охраны двойного перехода между мирами новую птичку или какого Цербера покрупнее и поагрессивнее. И неизвестно, возьмёт ли новую напасть мой эрги’с таранного действия. Так что автомат Калашникова, а то и оба лишними не будут. А уж если их волочь, то можно и пистолеты с гранатами и со взрывчаткой пронести.

На том и порешил.

Само собой, что и для нас с Иваном нашлось, что взять в доме и из вещей. Столько набрали, что даже он, двужильный и накачанный, засомневался:

– Борь, мы разве такой груз далеко утащим?

– Не трусь, прорвёмся! – отвечал я ему, с уханьем выволакивая баулы, опоясанные ремнями, на крыльцо. – Нам главное только одно место пересечь с максимальным грузом на плечах придётся. А дальше пойдём по ровному, по сухому и с мыслью: «Своё добро не тянет!» И недалеко…

Когда мы уже собрались все вместе на крыльце, отец затронул самую больную тему для меня в данный момент:

– Может, всё-таки подожжём дом? Всё равно его вандалы испоганят, а то и… уничтожат.

– Нет, папа! Если кто-то уничтожит, то я постараюсь за это отомстить, но сам место, где прошло моё детство и самые счастливые годы юности, губить не стану. Пусть остаётся, как есть. Хотя двери и ворота снаружи подопрём обязательно.

– Верно, внучёк, верно! – обрадовался дед, доставая из сумки кусок картона, обёрнутый прозрачной клеёнкой. На картоне толстым фломастером уже имелась надпись. – Я тут накропал предупреждение таким, как майор Яковчук! Пусть только попробуют сжечь нашу хату!

И пока я резво грузил почти все наши баулы и сумки на серпанса, самый старший представитель семейства Ивлаевых закрепил плакат на двери. И там было написано:

«Этот дом даже войну пережил! Его фашисты порушить не смогли, и судьба от бомб уберегла. Но если кто-то хоть чем-то наш дом обидеть осмелится, то я с того света вернусь, но тварям фашистским отомщу!»