– Ничего.
– Ясно, а зачем ты здесь?
– Чтобы немного отдохнуть.
В глубине тенистой аллеи показался доктор Гоус. Заметив меня, он поднял руку, призывно помахал ею и направился к павильону.
– Мне пора, Аделейд, – сказал я, хлопнув его по спине. – Помечтаем в следующий раз.
Из раскрытых дверей веяло приятной прохладой. Бесшумные климатизаторы, бледно-зеленые стены, тишина, как внутри пирамиды, – шаги заглушало ковровое покрытие, белое, как мех северного медведя. Гоус ожидал меня в кабинете. Там же был и Тарантога. Он казался смущенным. На коленях держал папку, набитую бумагами, то и дело вынимал их и клал обратно. Гоус указал мне на кресло. Я сел с ощущением достаточно неприятного возвращения к делам, от которых не могу освободиться иначе, как отделавшись от самого себя.
Гоус принялся за столом читать газеты. Тарантога наконец отыскал нужные бумаги.
– Значит, дело обстоит так, дорогой мой Ийон... Я был у двух прекрасных юристов. Разумеется, имени твоего не называл. Не говорил и о твоей миссии, изложил всю историю так, чтобы осталась только суть. Некто, получивший доступ к проблемам чрезвычайной секретности, ознакомившись с ними, обязан был доложить о результатах правительственному органу. Часть того, что он узнал и должен был сообщить, он забыл, так как, вероятно, это содержится в правом полушарии его мозга. Каковы его обязанности перед теми, кто его направил? Сколь далеко они могут зайти легально, чтобы заполучить требуемые сведения? Оба ответили, что вопрос сложен, ибо не имеет прецедентов. Если б им занялся суд, он обратился бы к присяжным и мог, хотя и не обязательно, принять их мнение. Во всяком случае, без решения суда ты можешь не соглашаться на какие-либо исследования или эксперименты, которые предположительно потребует пославшее тебя учреждение.
Доктор Гоус оторвался от газеты.
– Чрезвычайно забавная история. – Он вынул из ящика стола пакетик с пряниками, высыпал их на тарелку и пододвинул ко мне. – Знаю, мистер Тихий, для вас в ней нет ничего забавного, но забавен любой парадокс типа circulus vitiosus[33].
– Конечно, – ответил я, с отвращением глядя на свою левую руку, которая потянулась за пряником, хотя у меня не было никакого желания к сладкому. Однако, чтобы не показаться невежливым, я надкусил пряник. – Достаточно начитался. У обычного человека доминирует левое полушарие мозга, поскольку оно заведует речью. Правое в принципе немо, хотя кое-как понимает простые фразы, а иногда даже ухитряется немного читать, но то и другое проявляется в различной степени. Если левая латерализация выражена несильно, то у правого полушария может быть соответственно больше самостоятельности, в том числе и в использовании языка. Очень редко случается так, что латерализация почти отсутствует и центры речи находятся в обоих полушариях. Тогда возможно заикание либо другие нарушения...
– Очень хорошо. – Гоус благожелательно улыбнулся. – Из сказанного следует, что ваш левый мозг – мы так иногда говорим – явно доминирует, правый же сверхактивен. Абсолютно я в этом не уверен, тут необходимы длительные исследования.