– И что теперь?

– Именно это я еще до конца не разгрыз. Ключом может быть ваша посадка. Зачем вы опустились на Море Зноя?

– В японском секторе? Не знаю. Не помню.

– Ничего?

– Вообще-то, ничего.

– А ваша правая половина?

– Тоже нет. Я уже могу с ней вполне сносно общаться. Но прошу это держать в секрете. Хорошо?

– Я придержу это для себя. Для верности не спрошу даже, как вы это делаете. Что она знает?

– Что, когда я вернулся на корабль, карман скафандра был полон пыли. Но откуда она там взялась – не знает.

– Вы могли сами набрать ее на месте. Только вопрос: зачем?

– Судя по всему, я, пожалуй, действительно сделал это сам. Не могли же селеноциты забраться в карман своими силами. Но я ничего не помню. Что известно Агентству?

– Пыль вызвала сенсацию и панику. Особенно тем, что следовала за вами. Вам это известно?

– Да. Сказал профессор Ш. Он был у меня неделю назад.

– Уговаривал дать себя исследовать? Вы отказались?

– Напрямую – нет, но играл на оттяжку. Тут есть по крайней мере еще один такой тип. Отсоветовал мне. Не знаю, от чьего имени. Прикидывается пациентом.

– Таких рядом с вами не один.

– Что значит «шли следом за мной»? Селеноциты шпионили?

– Не обязательно. Можно стать носителем бактерий, ничего о том не ведая.

– А история со скафандром?

– Да, твердый орешек. Кто-то вам всыпал пыль в скафандр или вы сделали это сами. Только, повторяю, зачем?

– Вы не знаете?

– Я не ясновидец. Положение в общем достаточно сложное. Зачем-то вы опускались. Что-то нашли. Кто-то хотел, чтобы вы забыли и о том и о другом. Отсюда каллотомия.

– Значит, по меньшей мере три антагонистических стороны?

– Не то важно, сколько их, а то, как их распознать.

– Но, собственно, почему это так важно? Рано или поздно провал Лунного проекта станет явным. А если даже селеноциты стали «иммунной системой» Луны, как это может повлиять на Землю?

– Двояко. Во-первых, что, впрочем, предполагалось еще раньше, возвращением гонки вооружений. А во-вторых, и это главная неожиданность – селеноциты начали интересоваться нами.

— Людьми? Землей? Не только мной?

– Вот именно.

– Что они делают?

– Пока только размножаются.

– В лабораториях?

– Прежде чем наши парни сообразили, что к чему, они уже успели разлететься по всему белу свету. За вами пошла только малая толика.

– Размножаются? И что?

– Я же говорю: пока ничего. Они размером с ультравирус.

– Чем питаются?

– Солнечной энергией. Я слышал оценки. Их уже несколько триллионов в воздухе, в океанах – повсюду.

– Совершенно безвредные?

– Пока да. Но именно это вызвало всеобщее беспокойство.

– Почему?

– Это же так просто: не только с большой высоты, но и взятые в руку, они выглядят как мелкий песок. Значит, коли вы высадились, то имели к тому повод. Какой? Это они хотят понять.

– Но если я ничего не помню – ни я, ни остальное... мое?..

– Они не знают о том, что вы договорились. Кроме того, амнезии бывают разного типа. Под гипнозом либо в иных особых условиях можно из человека извлечь то, чего он сам никоим образом никогда не припомнит. А с вами они поступают так осторожно и мягко из опасений, что шок, сотрясение мозга или что-то другое повредят или окончательно сотрут то, что, может быть, вы знаете, хотя и не помните. Кроме того, наших людей раздирают склоки. Речь идет о методике исследований... Впрочем, пока что это пошло вам на пользу.