Как мимолётны желания и усилия человека! Как кратки его дни! И, следовательно, как жалки его результаты в сравнении с теми, которые кумулировала Природа…

Выбора не было. Мисс Харботтл ратовала за то, чтобы все девочки в школе выставили свои работы на ярмарке, и мама горячо одобрила это предложение. Мама с Виолой поднялись ко мне и стали перебирать шедевры, которые я разложила на кровати. Три пары коричневых шерстяных носков для братьев, вязаная кофточка для младенца – отдать бедным, несимметричный кружевной воротничок, с одной стороны – там, где я начинала, – кривоватый, зато с другой – довольно-таки аккуратный. Ещё я начала шить лоскутное одеяло. Жалкое зрелище; Тодди Гейтс, слабоумный брат Лулы, и то справился бы лучше. Одеяло мама сразу отвергла, и теперь они с Виолой перебирали остальную продукцию. Вздыхали, прищёлкивали языками и наконец сошлись на кружевном воротничке.

Заворачивая воротничок в тонкую бумагу, мама о чём-то мучительно размышляла.

– Придётся подписывать фамилию, – на наших лицах отразился ужас. – Конечно, придётся.

– Может, выступить анонимно? – анонимность меня вполне устраивала. – По мне, так даже лучше.

– Об этом надо было беспокоиться заранее, когда ты плела кружева, дорогая моя, – мама даже покраснела. – Конечно, тут будет твоя фамилия – наша фамилия. Не говори глупостей.

Но она явно задумалась. Может, узнает у мисс Харботтл? Хотя какая разница: что бы там ни сказала учительница, мне не отвертеться, моя фамилия будет пришпилена к экспонату. Ну что же, послужит мне уроком.

Мальчишек никто не заставлял участвовать в выставке, Тревис вызвался сам. Он решил выставить Банни, крупного белого ангорского кролика, смышлёного и ужасно пушистого. Тревис регулярно вычёсывал ему шелковистую шёрстку и пух отдавал местной прядильщице, а та пряла для мамы невероятно мягкую шерсть. Тревис подумывал о том, чтобы отправить на выставку годовалого бычка, но, к счастью, Гарри вовремя сообразил ему напомнить, какая участь ждёт призовых телят. В результате Тревис сводил с ума всю семью и устроителей выставки, ежеминутно проверяя, что Банни проходит по категории «Кролики (шерсть)», а не по категории «Кролики (мясо)».

Сэм Хьюстон вырезал из твёрдого пеканового дерева довольно-таки узнаваемый профиль президента Мак-Кинли и собирался выставляться в категории «Детская резьба по дереву».

Если не считать моего жалкого воротничка, день начался многообещающе. Все мы сэкономили немного денег, заработанных во время сбора урожая. Даже после дележки с Салом Россом у меня ещё оставалось двадцать центов, полученных за детей. Я планировала потратить часть денег на новомодный напиток «Кока-Кола» – надо же его попробовать.

День обещал быть ясным, и, хотя до ярмарки было не больше мили, вся семья, включая деда, устроилась в фургоне. Тревис держал на коленях клетку для кур. Банни клетка была маловата. Кроличья шерсть торчала во все стороны, и белые клочки пуха уплывали в небо маленькими облачками. Мы поставили фургон на травянистом поле, рядом с многочисленными ярмарочными шатрами. Там в полнейшем беспорядке теснилось огромное скопление разномастных телег, двуколок и повозок.