— Видел глазенки? Испепелить хотела…

— Не слепой, — сказал Мазур. — Значит, это она…

— Кто же еще? Тут и к гадалке не ходи… Узун-кулак, как выражаются в Средней Азии. А по-нашему — классическая подслушка.

— С-стерва, — сказал Мазур с чувством.

— Ну, зачем так уж сразу… — великодушно сказал Лаврик. — Просто работа у девочки такая, дело житейское… А как тебе насчет странностей?

— Это которых?

— Значит, ты их не просек?

— Не просек я никаких странностей, — сказал Мазур чистейшую правду. — Не учен, извини…

— Ну так учись, пока я жив, — сказал Лаврик серьезно. — Что до меня, то я тут усматриваю ровнехонько две странности. Первая — сам микрофон. Невероятная музейная рухлядь, оскорбляющая мои эстетические чувства. Даже если учесть, что не всем по карману всевозможный супер… Все равно, для мало-мальски серьезной конторы это не просто вчерашний день — архаика, невозможная древность…

— И для здешней?

— Пожалуй, и для здешней тоже, — уверенно сказал Лаврик. — Точно тебе говорю. Местных, как-никак, англичане натаскивали. Даже для них чересчур убого… Второе. Девочка наша — откровенная непрофессионалка. Услышанное ее привело в неподдельную и искреннюю ярость, сам видел. Очень непрофессионально. Полное впечатление, что нет у нее должного опыта.

— Ну, тогда… — сказал Мазур. — Что мы имеем? Музейная техника и непрофессиональный шпион. Как это прикажешь понимать?

Помолчав, Лаврик сказал решительно:

— Я тебе признаюсь по секрету, что и сам представления не имею, как все это следует понимать. Маловато информации к размышлению. А вариантов столько, что лучше пока что из них ничего не выбирать. Примем за аксиому, вот и все — что тебя подслушивают, что это весьма непрофессионально проделывает девочка из соседней комнаты. А там видно будет. Меня вот почему-то никто не подслушивает, обидно даже. Интересная головоломка. Да, а еще за нами следят, между прочим. Сиди, не верти башкой! Белый, под тридцать, шпарит на мотороллере на небольшом отдалении — и, что характерно, хвост у нас опять-таки не из профессионалов. Гадом буду, не привык он к такому занятию. Ну, пусть его, там посмотрим, как поступить…

— А куда мы, собственно?

— Работать, куда же еще, — сказал Лаврик. — Обозначился тут в рядах Бешеного Майка один беспринципный субъект. Который за определенную денежку готов нам кое-какую информашку слить…

— А это не подстава?

— А все может быть, — преспокойно сказал Лаврик. — Кто ж его ведает? Так что ты поглядывай. Вряд ли нас, если что, будут валить в центре города, Майку раньше срока такие эксцессы ни к чему, ну да осторожность не помешает…

Едва машина остановилась, Мазур проворно вылез, захлопнул дверцу и, не оглядываясь вокруг, вошел в небольшой магазинчик. Встал вполоборота к окну, лицом к стойке с консервированной провизией, разглядывая банки супа и пакеты с кукурузными хлопьями, а глазом кося на улицу. Очень быстро показался мотороллер, ехавший очень медленно, так что седок временами пошатывался и терял равновесие. Бросил взгляд на окно, и тут же, увидев Мазура в непосредственной близости, отвел глаза. Сразу видно было, что его прямо-таки напополам раздирает мучительный выбор: за Мазуром увязаться или отправляться следом за уехавшей машиной? Это настолько явственно читалось во всем его невыразительном облике, что Мазур злорадно усмехнулся про себя без малейшего сочувствия.