На лодках нам удалось проехать немного. Начавшая с утра хмуриться погода опять разразилась пургой. Удэгейцы очень искусно лавировали между льдами, отталкивая их в сторону шестами.
За рекой Гадала Иман делает крутой поворот. Здесь скопилось много плавучего льда. Посередине шел узкий проход. Был ли он сквозной или замыкался – этого не знали наши проводники. Удэгейцы задержали лодку и обратились ко мне с вопросом, рисковать или нет. Путешествие с котомкой на плечах до того надоело, что я решил попытать счастья. Дерсу начал было меня отговаривать, но я не согласился с ним, думая, что в случае неудачи нам все же удастся выбраться на берег. Стоять на одном месте долго было нельзя. Мы тронулись вперед, но не успели сделать и 40 м, как увидели, что проход был закрыт. Дальше шел сплошной лед. Подходить к нему вплотную было опасно. Если нашу тяжело нагруженную лодку течение прижало бы ко льду, она сразу наполнилась бы водой. Надо было спешно выходить назад, но это оказалось не так просто. Повернуть лодку в узком проходе тоже было нельзя. Пришлось двигаться кормой против воды. Как на грех, мы находились на самом фарватере, и шесты едва доставали дно. С большими усилиями мы прошли половину. Вдруг один удэгеец что-то закричал. По тревожному тону его голоса я понял, что нам грозит опасность, и оглянулся назад. Навстречу нам неслась огромная льдина. Она должна была закупорить проход раньше, чем мы успеем из него выйти. Удэгейцы напрягли все свои силы, но льдина не ждала. Она с шумом ударилась об один край прохода и затем о другой. В это время случилось еще худшее – то, чего мы вовсе не ожидали. От сильных толчков все льды пришли в движение. Проход начал суживаться.
– Лед скоро лодку ломай! – закричал Дерсу не своим голосом. – Скорей надо ходи!
Он выскочил из лодки и по плавучему льду побежал к берегу, таща за собой веревку. 2 раза он проваливался, но скоро опять взбирался на лед. К счастью, до берега было недалеко. Следуя его примеру, выскочили и казаки. Кожевников и Бочкарев достигли берега благополучно, но Мурзин провалился. Он начал карабкаться на льдину, но она перевернулась. Чем больше он карабкался, тем глубже погружался в воду. Еще минута, и он опустился бы на дно. Тогда на выручку ему бросился Дерсу. Был момент, когда он сам мог погибнуть. В это время я вместе с орочами перебирался с одной льдины на другую. Мы тащили лодку и в то же время держались за нее. К счастью, нос лодки скоро оказался вблизи Дерсу и Мурзина, и это спасло их обоих. Лодка опять загрузла. Она стала поперек реки, и ее повлекло по течению вместе со льдом. Тогда мы стали бросать на берег наши котомки и затем вылезли сами. Через несколько минут лодку прижало к утесу. Словно живое существо, она некоторое время еще сопротивлялась льдам и вздрагивала, потом вдруг треснула и сломалась пополам. Раздался еще один хруст, из воды показался один обломок, и затем все исчезло.
Выбравшись на берег, первое, что мы сделали, – разложили костер. Надо было обсушиться. Кто-то подал мысль, что следует согреть чай и поесть. Начали искать мешок с продовольствием, но его не оказалось. Не досчитались также одной винтовки. Нечего делать, мы закусили тем, что было у каждого в кармане, и пошли дальше. Удэгейцы говорили, что к вечеру мы дойдем до фанзы Сехозегоуза. Та м в амбаре они надеялись найти мороженую рыбу.