Затем… из самого сердца огненного мальстрима ударило ядовитое колдовство, охватив Силанну мерцающей волной. Громом прокатился по воздуху рев раненого зверя. Драконица извивалась, прокладывая путь спасения; след из крови сопровождал ее до самого Отродья Луны.
Он мог припомнить и гнев Аномандера Рейка — гнев, подобно демону скованный его волей. Аномандер остался неподвижным, он даже заговорил спокойным, почти вялым тоном. Произнеся одно слово.
Ков.
Но какая ярость сверкнула в глазах драконида при звуке этого имени!
Тогда и началась охота. Лишь глупец захотел бы участвовать в ней. Рейк искал самого опасного мага Багряной Гвардии. Тут же Спиннок вспомнил, как стоял в ночи на уступе Отродья, созерцая заполнивший половину северного горизонта магический шторм. Вспышки, подобный грохоту рыцарской конницы гул под окутанным дымами небом. Он гадал тогда, не оказался ли мир на краю разлома, и в глубине души родилась кривая, зловредная мысль. Опять.
Когда две великие силы выходят на поле брани, все легко выходит из-под их контроля. Ков первым моргнул, склонился, покидая поле, обращаясь в бегство? Или то был Сын Тьмы?
Спиннок сомневался, что сможет когда-либо узнать. Такого вопроса Аномандеру не задашь. Тисте Анди потом удалось узнать, что Ков снова вынырнул на поверхность в Даруджистане, устроив новые неприятности. К счастью, его появление оказалось коротким.
Еще одно видение: Силанна устраивает ловушку Джагутскому Тирану на Гадробийских холмах. Новые раны, новое высвобождение магии. Она машет крыльями над истерзанной равниной, пятеро Солтейкенов нарезают круги, словно вороны вокруг орла.
Спиннок подумал, что он единственный недоволен союзом Тисте Анди и Элайнта. Ведь были времена, когда Аномандер Рейк воевал с чистокровными драконами. Когда эти твари отвергли долгую зависимость от К’рула; когда они захотели заполучить всю власть себе. Но мотивы сопротивления Рейка были, как и всегда, таинственны. Появление Силанны — много позже — тоже окутано ореолом загадки.
Нет, Спиннока вовсе не пугает бескровный взор Силанны.
Он достиг арки входа в Новый Дворец, взошел по ступеням. Стражи снаружи нет. Никогда нет. Отворив створку дверей, он вошел внутрь. Впереди коридор с вступающими пилонами (люди сочли бы его неестественно узким). Двенадцать шагов — и другая арка, приводящая в просторный сводчатый зал с полами черного дерева, на нем двадцать восемь сделанных из черненого серебра спиральных терондаев Матери Тьмы. На куполе — зеркальное их отражение.
Такое почитание богини, отвернувшейся от детей, было — на взгляд Спиннока — необычайно, ужасающе неподходящим. О, мудрецы могут спорить, кто от кого отвернулся; но никто не может отрицать ужасные последствия разлада. Было ли это попыткой залечить старую рану? Спиннок считал, что угадать невозможно. Однако Аномандер Рейк лично распорядился сделать терондаи, Невидимые Солнца с дикими вихрями ониксовых лучей.
Если Куральд Галайн имеет сердце, то его манифестацией в здешнем мире должна быть эта палата. Но, проходя по полу к белой словно кость лестнице, он не ощущал никакого присутствия, призрачного дыхания силы.