Я пробегаю из комнаты в комнату, выкрикивая имя Бри и слыша отчаяние в собственном голосе. Это не мой голос – это голос безумца.

Но все двери открыты настежь и везде пусто.

Охотники за головами забрали мою сестру.

Я стою в папиной гостиной в состоянии шока. С одной стороны, я всегда боялась, что этот день придет; и все же теперь, когда он пришел, я не могу поверить в происходящее. Меня переполняет чувство вины. Неужели нас выдал огонь, зажженный вчера? Они увидели дым? Почему я не могла быть более осторожной?

Я ненавижу себя за то, что оставила Бри одну сегодня утром – особенно после наших ночных кошмаров. Перед глазами висит ее лицо, плачущее и умоляющее меня не уходить. Почему я не послушала ее? Доверилась своим инстинктам? Оглядываясь назад, я не могу отделаться от чувства, что папа действительно предупреждал меня. Почему я не придала этому значения?

Ничего из этого уже не важно и я не задумывалась и на мгновение. Я готова к действиям и ни в коем случае не собираюсь сдаться и отпустить Бри. Я уже бегу по дому и не теряю ни одной драгоценной минуты, необходимой для того, чтобы выследить охотников и спасти Бри.

Я подбегаю к телу охотника и быстро осматриваю его: он одет в свое отличительное черное обмундирование, состоящее из черных боевых бот, черного камуфляжа и черной футболки с длинными рукавами под тесно облегающей черной курткой-бомбером. На его лице все еще черная маска с эмблемой Первой Арены– клеймо охотника за головами – и маленький черный шлем. Это ему мало помогло – Саша все равно умудрилась вонзить зубы в его горло. Я гляжу на Сашу и у меня щемит сердце от этого зрелища. Я ей так благодарна за то, что она ввязалась в такую драку. Я чувствую себя виноватой за то, что оставила ее тоже. Я смотрю на ее тело и клянусь себе, что когда я освобожу Бри, я вернусь сюда и похороню ее как следует.

Я быстро обыскиваю труп охотника на предмет чего-нибудь ценного. Я начинаю с того, что снимаю его ремень с оружием и застегиваю его на собственной талии, крепко затянув. На нем кобура и пистолет, который я достаю и тщательно проверяю: полный патронов, он кажется полностью рабочим. Он на вес золота – и теперь он мой. На поясе есть и несколько запасных обойм.

Я снимаю его шлем и смотрю ему в лицо, с удивлением обнаружив, что он моложе, чем я думала. Наверное, не старше 18. Не все охотники за головами – безжалостные наемные убийцы, некоторых из них заставили служить создателям Арены, которым принадлежала реальная власть. И все же я не чувствую к нему симпатии. Заставили его или нет – он пришел сюда, чтобы забрать жизнь моей сестры – и мою тоже.

Я хочу тотчас выбежать и выследить их, но я заставляю себя остановиться и взять все, что может мне пригодиться. Я знаю, что там мне многое понадобится и минута-другая проведенная здесь может стать решающей. Поэтому я наклоняюсь, надеваю его шлем, и с радостью обнаруживаю, что он мне как раз. Его черное забрало спасет от ослепляющего блеска снега. Затем я заимствую его одежду, которая мне действительно нужна. Я стягиваю его перчатки, сделанные из ультра-легкого материала с подкладкой, которые, к моей радости, подходят мне идеально. Друзья всегда подшучивали надо мной за мои большие руки и ноги, и я всегда их стеснялась – но сейчас, хотя бы раз, я этому рада. Я надеваю его куртку и она также подходит, если только чуточку большевата. Я смотрю вниз и вижу, что он довольно щуплого строения – мне повезло. У нас почти одинаковый размер. Куртка толстая, набитая пухом. Я никогда не надевала чего-то настолько же теплого и роскошного за всю жизнь и теперь абсолютно счастлива. Теперь, наконец, холод мне не страшен.