Общий заказ на танки этого типа составлял 2538 единиц, из которых 244 должны были быть выпущены в 1939 году. Однако Служба вооружений приняла всего 24 машины. В результате на 1 сентября 1939 года вермахт располагал 98 из 120 выпущенных к этому времени Pz.III и 20–25 командирскими танками на его базе. Непосредственное же участие в боевых действиях против Польши приняли лишь 69 машин. Большинство из них было сосредоточено в 6-м учебном танковом батальоне (6. Panzer Lehr ), приданном 3-й танковой дивизии, входившей в состав XIX танкового корпуса генерала Г. Гудериана. Несколько машин имелось и в 1-й танковой дивизии.

К сожалению, информация о боевых столкновениях Pz.III с польскими танками отсутствует. Можно сказать только, что «тройка» имела лучшую бронезащиту и манёвренность, чем самый сильный польский танк 7TP. В разных источниках приводятся и разные цифры немецких потерь: по одним они составили 8 Pz.III, по другим — 40, причём безвозвратно были потеряны 26 единиц! К началу активных боевых действий на Западе — 10 мая 1940 года — панцерваффе располагали уже 381 танком Pz.III и 60–70 командирскими танками. Правда, в боевой готовности находились лишь 349 машин этого типа. После польской кампании немцы довели число танковых дивизий до десяти, и, хотя не все они имели стандартную структуру с двумя танковыми полками, полностью укомплектовать их штатным количеством танков всех типов не представлялось возможным. Впрочем, в этом отношении и пять «старых» танковых дивизий не слишком отличались от «новых». В танковом полку полагалось иметь 54 танка Pz.III и Pz.Bf.Wg.III. Нетрудно подсчитать, что в десяти танковых полках пяти дивизий должно было насчитываться 540 Pz.III. Однако это число было далеко от реального. Гудериан в своей книге «Воспоминания солдата» сетует по этому поводу: «Перевооружение танковых полков танками типа Т-III и T-IV, что было особенно важно и необходимо, продвигалось чрезвычайно медленно вследствие слабой производственной мощности промышленности, а также в результате консервирования новых типов танков главным командованием сухопутных сил».

Первая причина, высказанная генералом, бесспорна, вторая — весьма сомнительна. Наличие танков в войсках вполне соотносилось с количеством выпущенных к маю 1940 года машин. Как бы то ни было, немцам пришлось сосредотачивать дефицитные средние и тяжёлые танки в соединениях, действовавших на направлениях главных ударов. Так, в 1-й танковой дивизии корпуса Гудериана насчитывалось 62 танка Pz.III и 15 Pz.Bf.Wg.III; во 2-й танковой дивизии — 54 Pz.III, в других дивизиях — ещё меньше.

Pz.III оказались вполне пригодными для борьбы с французскими лёгкими танками всех типов, но значительно хуже обстояли дела при встречах со средними D2 и S35 и тяжёлыми В1bis. Немецкие 37-мм пушки не пробивали их броню. В тех же мемуарах Гудериан, вспоминая бой с французскими танками южнее Жюнивиля 10 июня 1940 года, пишет: «Во время танкового боя я тщетно пытался подбить огнём французской трофейной 47-мм противотанковой пушки французский танк «Б» (В1bis — Прим. авт.); все снаряды отскакивали от толстых броневых стенок, не причиняя танку никакого вреда. Наши 37- и 20-мм пушки также не были эффективными против этой машины. Поэтому мы вынуждены были нести потери». Что касается потерь, то панцерваффе потеряли во Франции 135 танков Pz.III.