Хрисанф нарядился монахом и под покровом ночи проскользнул в город. Город он хорошо знал, бывал в нём много раз за это время схватки.

Подле дома Калокира толпился народ, самый пёстрый: одних патрикий вызвал, другие пришли к нему сами с жалобами. Все знали, что у князя он - правая рука и ведает связями с местным населением, судит и рядит.

Привратник Калокира был тоже грек из Херсонеса. Хрисанф молча сунул в руку привратника горсть золотых номисм, и тот потрусил в дом. Вскоре он вышел и любезно повёл Хрисанфа в покои.

Калокир сидел за столом, завтракал. На нём было одеяние василевса - богато вышитая туника с длинными рукавами, длинные штаны, сапоги с отворотами, обшитые жемчугом. Хрисанф увидел знакомую, привычную обстановку в покоях Калокира и помолился на образ божьей матери, висевший в углу…

Патрикий с необыкновенной любезностью встал, пошёл ему навстречу и вдруг обнял… Потом они сели за стол, Калокир налил вина и они выпили…

- Это очень любезно с твоей стороны, что ты, наконец, вспомнил нашу дружбу, - сказал Калокир. - Я знал, что ты тут, что продвигаешься по службе и даже приближен к самому василевсу… которому сейчас не так уж сладко…

- Пути наши разошлись, - сказал Хрисанф, - но… вот они опять, может быть, соединились…

Хрисанф улыбнулся, и Калокир улыбнулся тоже, но ещё приветливее.

- Ты по своей воле… или от василевса, - спросил Калокир.

- Конечно от василевса…

- Почему же не к князю?

- Тсс! - Хрисанф оглянулся на дверь.

- Что касается переговоров с неприятелем, у меня от князя секретов нет… Наоборот, наши интересы совпадают…

Хрисанф не поверил и ответил смиренно:

- Пути господни неисповедимы. Как часто приходится колебаться между сожалением о человеке и презрением к его судьбе.

- Это ты имеешь в виду судьбу своего повелителя?

- Нет, вас обоих. Пока вы дерётесь, придёт третий и похитит результаты вашей борьбы. Ну разумно ли это?

Калокир помолчал и подумал.

- Что думает на этот счёт Цимисхий?

Хрисанф опять оглянулся на окно и на дверь.

- Я не держу ромейской прислуги в доме, - сказал Калокир. - Но хотя бы она и слышала наш разговор, это безопасно.

- Благородный патрикий! - сказал монах решительно. - Его царственность смирилась с мыслью, что ваша вражда только на руку вашим врагам. Но ваша дружба увеличивала бы силу каждого и содействовала бы благу самой империи…

Калокир не прерывал, слушая, пристально следя за изменением лица, за выражением глаз Хрисанфа.

- Его величество в тайне данной мне аудиенции сказало: «В ваших с патрикием Калокиром разделённых телах видна единая душа, которая милостью Христа сохраняется неразделённой и поныне»… Дальше он прибавил:- Передай благородному патрикию, что постоянные и непрерывные молитвы мои достигли ушей господа и вызвали меня на вершину власти. Моя царственность готовится ныне с божьей помощью разделить с тобой, благородный патрикий, труды нашей царственности…»

В столь же красноречивых выражениях Хрисанф передал Калокиру обещание Иоанна Цимисхия наградить его высоким титулом, поместьем и деньгами, если он оставит Святослава, вернётся в стан ромеев и будет ему полезен… Разумеется, всё будет прощено и забыто.