Выполз из вагончика Слава. Красный, мокрый. Расшевелил костер. Вдруг решительно схватил спиннинг и прямо-таки убежал к реке.

Я еще немного повалялся в духоте вагончика. Вскоре встали все. Юра звал к чаю. Галина Васильевна резала стельки из картонных коробок. Стас заметно нервничал.

- Ну, - говорил он, - торопливо отхлебывая из кружки и обжигаясь крепчайшим чаем, - Ну, пошел. Проверь меня через два, нет, через три. Навестишь. Ну! Тихо, ни слова! - Он рывком стал, проверил заправку карманов, вооружился спиннингом и тоже ушел.

Пошли и мы с Галиной Васильевной. Юра не дал нам участвовать в уборке стола и вагончика.

Иней еще оставался в лесочке и под обрывом. Река как запотевшее лезвие лежала в белых берегах. Вдруг мы услышали, кто-то поет. Конечно, Слава. Пошли быстрее. Да. Он. Слава пел во всё горло:

- Кончен сезон без единого труп-па...

- Галина Васильевна, он поймал. Поймал! - уверенно сказал я, убыстряя шаг.

- Как же он поймал? - нервно спрашивала Галина Васильевна, - он так кричит. Хариус - рыба очень чуткая, осторожная.

- А может, и любопытная? Думает, кто это так кричит?

Мы подошли к рыбаку. Да. Да, у его ног в прозрачном пакете, наполненном водой, билась темная рыба. Галина Васильевна посоветовала не продлевать ей жизнь, вылить воду.

- Нет, этот плеск...

- Тебя вдохновляет.

- Да.

Галина Васильевна пошла вниз по течению, я же обнаружил, что явился на свидание с Макарихой безоружный, пришел без спиннинга.

- Вот это рыбак, - восхитился я собой, - еще одно подтверждение приближения старости. Конечно, рассеянность - признак людей углубленных, охваченных одной идеей...

- И это хорошо, дорогие товарища, и все Политбюро вас поддержит, - сказал Слава точь-в-точь голосом Брежнева.

- Хорошо-то, хорошо, но не для рыбалки. Да, Слава, если Станислав не поймает, тебе не жить. В журнале.

- Я скажу, что вы поймали.

- Мне же тоже где-то надо печататься.

- Станислав Юрьевич до такой степени мщения не опустится.

- Да, как редактор, а как рыбак? Слава, ты чего так рано вскочил, миллионерша приснилась?

- Это легенда. Позвала удача.

- Слав, - попросил я, видеть счастливого человека радостно, и хочется идти по его следам. Дай я побросаю. Здесь же. Хариус твой не сирота, может, и мой тут пасется.

Слава уступил спиннинг, отошел повыше, взяв с собой пакет с хариусом. Предсмертные всплески хариуса подвигали на песни Славу.

- Оп-па, да оп-па, жареные раки!

Приходите, девки, к нам в старые бараки.

А также и другие из его неиссякаемого репертуара. Вчерашнюю, о тундре, он тоже спел, но уже строчку "нехорошо зимой в тундре", он пел: "Мне хорошо всегда в тундре".

Нет, Макариха оказалась хозяйкой скупой, седых рыбаков не любящей. Побросал я, побросал, потаскал придонной травки, замерз, конечно, забредая в воду и позвал Славу. Слава с присвистом запузыривал блесну, волок ее обратно, когда зацепляло и в этих случаях кричал:

- Ат-ты! Вот она, лапочка, пошла, пошла, пошла!

Галину Васильевну эти крики явно не радовали, она отошла подальше. У нее, вдобавок ко всему, сломалась окончательно катушка и она, отмотав метров пятнадцать лески, стала бросать блесну прямо из рук.