Traktatov.net
»
Девяносто третий год. Эрнани. Стихотворения
»
Читать онлайн
Печально осветил безмолвное жилье.
Сочилась с потолка вода, и то и дело
Вниз капли падали. А в глубине чернело
То, что внушало страх и вызывало дрожь:
Труп в глубине лежал. Он был совсем не схож
С той, что всегда слыла веселою и сильной;
Как призрак нищеты, он в полумгле могильной
Возник и был разут, взлохмачен, изможден.
Шла долгая борьба. Теперь являет он
Конец сражения. У мертвой пожелтело
Лицо застывшее; и, покидая тело,
Душа разверзла ей уста в последний миг,
Чтоб вечность слышала ее предсмертный крик.
А близ кровати, на которой мать лежала,
Стояла колыбель, и жизнь в ней трепетала:
Во сне два крохотных созданья — брат с сестрой
Ворочались. Их мать, конец предвидя свой,
Накинула на них платок и покрывало,
С себя их сняв: она лишь одного желала,
Чтоб холод разбудить не мог ее детей,
Когда холодная склонится смерть над ней.
VII
Как сладко спят они в дрожащей колыбели!
Их личики от сна чуть-чуть порозовели.
Пусть даже трубный глас на Страшный суд зовет,
Он не разбудит их, двух маленьких сирот,
И страха нет у них перед судьей суровым.
А за порогом дождь мир оглашает ревом,
И капли падают сквозь щели в потолке
На мертвое лицо; слезами по щеке
Они стекают, эти капли дождевые.
И волны бьют в набат, как существа живые.
С тоской внимает мгле умерший человек.
Когда душа и плоть разлучены навек,
То кажется порой, что душу ищет тело,
Что странный диалог звучит во тьме несмело —
Глаза и губы меж собою говорят:
«Дыханье ваше где?» — «Ответьте, где ваш взгляд?»
Увы! Любите жизнь, в полях цветы срывайте,
Танцуйте, радуйтесь, бокалы наполняйте, —
Как воды всех ручьев поглотит океан,
Так каждый светлый миг, что человеку дан,
Улыбки, празднества, приятное соседство,
И радость матери, и беззаботность детства,
И песни, и любовь — всё волею судьбы
Поглотят мрачные холодные гробы.
VIII
Покинув страшный дом с умершею вдовою,
Что под плащом несет, что взять могла с собою
Оттуда Дженни? Почему она спешит?
Чего волнуется? Откуда этот вид
Обеспокоенный? Назад взглянуть не смея,
Зачем торопится так с ношею своею?
И, прибежав домой, что спрятала она
За занавескою? Чем Дженни смущена?
IX
Уж начало светать, белее стали скалы.
На табуретку у кровати сев устало,
Была она бледна, лежал на сердце гнет,
Казалось, что ее раскаянье грызет.
И говорила так она сама с собою
Под непрерывный гул свирепого прибоя:
«О, господи, мой муж! Ну что он скажет мне?
Его упреки заслужила я вполне.
Работа, пятеро детей, и не хватало
Ему других забот! И так их разве мало,
Чтоб я еще одну взвалила на него?
Прибьет меня — скажу: ты прав. Ну для чего
Я поступила так? Вот он идет. О боже!
Нет, просто дверь скрипит… И как боюсь я все же
С ним встретиться сейчас. Его все нет и нет!»
У Дженни на лице лежал печали след,
Взор омрачали ей раздумий горьких тени,
И, погруженная в пучину треволнений,
Не слышала она, как за окном возник
В тумане утреннем бакланов мрачный крик,
Как плещется прилив, как ветер разыгрался…
И вдруг открылась дверь и в хижину ворвался
Свет утренний, и с ним вступает на порог
Рыбак. Он держит сеть в руках. Он весь продрог.
Но улыбается и восклицает: «Дженни!»
X
«О, наконец-то ты!» И вот через мгновенье