Но с недавнего времени добавилось в мысли ещё одно беспокойство. Иногда оно пропадало, а потом снова выскакивало, как раз в те моменты, когда Надя проводила с дочерью.

Какая-то навязчивая и неугомонная мысль вертелась, крутилась, и не просто не давала покоя, а даже требовала к себе внимания.

Всякий раз, когда Надя прижимала к себе дочь, она тут же вспоминала о мальчике Ваньке, что лежит там, в детском отделении. Которого все любят, но почему-то никто не берёт. Эта мысль как иголка, колола и колола, а через день, два не только не ослабла, но возникала уже и в другие моменты.

Что делать было Наде, когда внутри какое-то новое чувство, настойчиво требовало пойти туда, посмотреть на этого ребёнка.

И остановиться? Успокоится? Постараться выкинуть эту мысль из головы?

А если не получается?

После обеда она пошла вниз в детское отделение. Тихо прошла по коридору, но даже если бы шла не тихо, всё равно бы никто не услышал. И наверное, даже никто не обратил на неё внимание. По отделению то и дело проходили мамочки с детьми, или без, и тут было довольно шумно.

Все палаты с окнами выходящими в коридор. Видно, что происходит в каждой. Вот - дети бегают друг за другом, вот - мамочка пеленает младенца, вот ещё одна, читает своему мальчику книгу, а вот - санитарка моет пол.

И тут, Надя остановилась. Присмотрелась. Женщина то и дело заглядывала в кроватку и улыбаясь что-то говорила. Что она говорила не разобрать, двойные стёкла хорошо это скрывали.

Надя поняла - это и есть палата Вани. А женщина разговаривает - с ребёнком. Надя встала у стены, будто завозилась с телефоном. Санитарка вышла из палаты и подозрительно окинула Надю взглядом:

- А ты откуда, что-то я тебя не припомню?

- Это… я… я только сейчас поступила, - попыталась спокойно ответить Надя.

Санитарка недоверчиво глянула, повернулась и пошла дальше по коридору. Надя шмыгнула в палату, подошла к кроватке и склонилась над ребёнком. Хорошенькое личико мальчика тут же расплылось в улыбке, он дернул ручкой, то ли от радости, то ли просто так и погремушка, висевшая над ним, загремела и засветилась зелёными фонариками.

Надя присела на стул, который стоял рядом с кроваткой, взяла ребёнка за ручку, а он схватился за палец и снова улыбнулся.

- Ванюша, - сказала Надя, - Ванечка.

Мальчик довольно задвигался. Надя погладила его живот, и он снова брыкнул ножками.

- Как же ты тут, совсем один?

А он молча, смотрел, улыбался и двигался, как будто даже не жаловался на то, что совсем один.

- Ты чего это удумала? – услышала Надя прямо над ухом, повернулась и увидела всё ту же санитарку.

- Пожалуйста, разрешите побыть тут, хоть немножко. Вы же видите - он совсем один. А так, хоть какое-то общение.

- Думаешь, ты ему поможешь? - сказала женщина и вроде немного подобрела.

Хотя ещё несла в своём лице начальственное выражение, от которого точно зависело, разрешит побыть, или нет.

- Ну хоть немного поговорить с ним. Можно на руки взять? – просила Надя.

- Возьми уж, раз так хочется, он-то к рукам не привыкший. Не балованный.

Надя взяла ребёнка на руки, он довольно зашевелился и даже что-то ойкнул.