— И что нарыли? — Подгорный с нетерпением ждал, когда же следователь приблизится к развязке.

— А ничего, — пожал плечами Реваев, — абсолютно ничего подозрительного. Скажу вам честно, Максим, убийство было слишком резонансное, ваш отец был достаточно серьезной фигурой, поэтому и следственная группа была больше обычного, и сроки продлевались, и в средствах нас не ограничивали. Если бы дело велось обычным порядком, оно бы закончилось ничем. Мы и сами уже хотели совсем сворачиваться, но, отрабатывая старые контакты Лысака, установили, что один из его бывших сослуживцев, некий Свирский, приехал в ваш чудесный городок за два дня до совершения убийства, а на следующий день после него уехал обратно в столицу. Где служил в свое время Лысак, вы ведь в курсе, надеюсь?

— Да, он бывший спецназовец.

— Примерно так. Лысак, как и Свирский, служили в одном очень интересном подразделении. Не могу вдаваться в подробности, но это очень подготовленные ребята, имеющие к тому же реальный боевой опыт. В свое время у Лысака начались проблемы со зрением, он их пытался скрывать, стал носить линзы, но у них были очень жесткие требования, и в итоге ему пришлось уйти. А вот господин Свирский отслужил еще пару лет, получил ранение… ну, вы сами знаете, где у нас сейчас в мире стреляют, и вышел на пенсию около года назад. Так вот, его приезд, совпавший с убийством вашего отца, вызвал у меня очень большие подозрения. Подозрительно было и то, что Свирский, пробыв в вашем городе три дня, не встретился со своим сослуживцем. А во время службы они были очень дружны.

Полковник неожиданно озорно щелкнул пальцами. Было видно, что он очень собой доволен, и надеется получить одобрение и от Подгорного.

— Вы бы знали, каких трудов нам стоило получить согласие Министерства обороны на допрос их сослуживцев. Сам председатель Следкома подключался. Однако получили. Все они показали, что Свирский и Лысак были неразлейвода, а после увольнения Лысака со службы продолжали общаться. В итоге мы решили присмотреть и за Свирским. Вот он-то в итоге и прокололся! — Реваев широко улыбнулся, потянулся к стоящему на столе графину с водой, налил себе полный стакан. — Лысак и Миша Гуцул, ваш так называемый Мигель, опасались прослушки, поэтому почти не общались между собой, плюс к этому у них были еще телефоны с симками на других людей, которые мы не отслеживали. А вот Свирский однажды не выдержал и позвонил Лысаку со своего личного номера. Лысаку-то он звонил на левый телефончик, и его мы не слушали, а вот номер самого Свирского был в работе. После этого мы установили тайный номер Лысака, а затем и Гуцула. Дальше все быстро прояснилось. Инициатором всей этой истории, как оказалось, был не Мигель, а именно Лысак. Он слышал какие-то обрывки разговора вашего отца, на основании которых сделал вывод, что Гуцул действительно станет наследником всего ресторанного комплекса. Он рассказал об этом Мигелю, он же и убедил его, что ждать наследства естественным путем, возможно, придется еще слишком долго.

— Я только не очень пойму, вы их до сего времени слушали и ничего не делали? — Максим был озадачен.