Но теперь командир вдруг решил уйти на покой, и приказы будет отдавать кто-то другой, причем этот кто-то никаких симпатий не вызывал. Ни один премьер, ни один глава президентской администрации никогда не смел вмешиваться в дела Тукая. Все знали о его доверительных отношениях с президентом. Жамбаев же церемониться наверняка не станет, не тот человек, не тот характер.

— Бросить все к чертям собачьим да уйти на покой. — Министр задумчиво потер гладко выбритый подбородок.

Охота, рыбалка, внуки, может, и не так скучно будет, как Рудин пугает? Все уже в жизни сделано, все достигнуто, а выше головы не прыгнешь. Когда-то где-то в глубине души теплилась маленькая надежда, что именно его, Тукая, верного соратника президента, тот сделает своим преемником. Но ей не суждено было сбыться. А жаль… ведь преемником он был бы неплохим. И именно преемником, а не новым, непонятно откуда появившимся лидером, который еще неясно, куда направит страну.

— Эх, Сергеич, — вслух пробормотал министр и машинально оглянулся.

Конечно, в ВИП-отсеке никого больше не было, он отослал помощников. Но это не очень успокоило министра. Уж кому, как не ему, знать, что глаза и уши сопровождают его всегда и везде. Тукай нахмурился, ему почему-то было неспокойно. Он привык доверять своей интуиции, и сейчас какое-то нехорошее предчувствие разрасталось в нем, словно грозовая туча на бесконечно синем июньском небе, постепенно затягивая весь горизонт от края до края, закрывая черным и синее небо, и само солнце.

«Быть грозе, — подумал Тукай и мысленно добавил: — Ну чему бывать, того не миновать». — И, нажав кнопку связи, потребовал принести ему зеленый чай.

Через четыре часа, благополучно преодолев грозовой фронт, самолет министра подлетал к столице, а еще через час лимузин Тукая уже въезжал в загородную резиденцию президента. Быстро пройдя пост внешнего контроля, машина остановилась у парадного входа в особняк. Охранник распахнул тяжелую бронированную дверь.

Входя в двери резиденции, Тукай окончательно избавился от мысли о выходе на пенсию. «Рано еще, еще можно поскрипеть года три-четыре. Потерплю бородатого. Да и вдруг преемничек оступится, может, тогда и я на что интересное сгожусь».

Помощник президента пригласил министра в просторную гостевую — помещение для неофициальных встреч, где президент чаще всего общался с ближайшим окружением, оставляя официальные кабинеты для протокольных съемок. Сообщив министру о том, что ему придется некоторое время подождать, и предложив ему чаю, от которого Тукай отказался, помощник покинул комнату. Насидевшийся сначала в самолете, а потом и в машине, Тукай неторопливо прохаживался вдоль панорамного окна, любуясь огромными соснами, окружающими усадьбу, затем подошел к зеркалу. В отражении на него смотрел высокий, светловолосый мужчина с четко очерченным подбородком и немигающим взглядом светло-серых холодных глаз. Возраст, конечно, в карман не спрячешь, но кто скажет, что ему скоро шестьдесят? Тукай улыбнулся, довольный увиденным.

Несколько человек вошли в гостевую. Услышав их шаги, министр обернулся, но, к своему удивлению, президента не увидел. Вместо него перед ним стояли руководитель администрации президента, начальник службы безопасности и два сотрудника личной охраны, Тукай хорошо знал их, они всегда были с президентом.