Командир, сняв с себя веревку, обвязал ею своего стрелка:

– Тяните!

– Нет, сначала тебя!

Тихон с Григорием перегнулись через борт, ухватили командира за руки и вытянули его на нос самолета.

– В кабину и одевайся, – приказал Тихон. На борту самолета он главный, и его приказам обязаны подчиняться все. Да и в тесном носовом отсеке командир уже просто мешал.

Вдвоем с Григорием они вытащили из воды стрелка. Тяжел! Мало того, что он сам по себе был крупным, да еще и обмундирование водой пропиталось, отяжелело.

Бортстрелка они втянули в отсек через люк. Усилиями всех троих протащили его через дверцы в средний отсек, который находился за кабиной пилота и где уже был штурман.

Пока возились, извлекая людей из воды, сами изрядно промокли и замерзли. Экипажу сбитой «пешки» помогло то, что они имели надувные нагрудники, поставляемые американцами по ленд-лизу. В надутом состоянии они поддерживали голову сзади и грудь, не давая попавшему в воду захлебнуться. Без такого нагрудника воздушный стрелок «пешки» уже утонул бы.

Тихон прибавил газу, развернул самолет и пошел на взлет. В днище гулко билась вода.

Когда они вышли на редан, толчки исчезли и слышался только шум воды. Но вот и он пропал. Все, взлетели!

Командир «пешки», сидевший в кабине на правом сиденье, смотрел за действиями Тихона круглыми от удивления глазами.

– Однако – специфика у вас, не позавидуешь. Я думал, у нас тяжело, но ошибался. Ты когда разбег начал, я немного испугался. Волны в нос бьют, вода плещет. Жутковато! Как прилетим, с парнями ощущениями поделюсь.

До Губы Грязной они добрались уже без происшествий. Тихон подрулил к якорной стоянке. Пилот «Пешки» встал в кабине:

– А как же вы на берег выбираетесь?

– Вплавь, – с серьезным видом пошутил Тихон и не выдержал, расхохотался, потому что у пилота «пешки» от удивления вытянулось лицо, видно – поверил.

Но к самолету уже спешил катер. И каково же было удивление старого катерника, когда из «амбарчика» выбрались два экипажа.

Тихон повел экипаж «пешки» к штабу – надо было доложить о происшествии. К тому же руководитель полетов или начштаба должны были сообщить в дивизию о спасении экипажа.

Уже перед зданием штаба пилот «пешки» вдруг словно бы опомнился:

– А ведь мы не познакомились… Как твоя фамилия? – обратился он к Тихону.

– Младший лейтенант Федоров, можно просто Тихон.

– Капитан Савельев Иван. – Он протянул Тихону руку: – Спасибо тебе, Тихон, если бы не ты – замерзли бы уже. Ни один катер, даже торпедный, не успел бы к месту падения так быстро.

– Это ты Григорию спасибо скажи, стрелку носовому. Он дым увидел первым.

Когда Тихон доложил в штабе о спасенном экипаже, начштаба очень удивился:

– Все живы?

– Все!

– Считай – второй день рождения. Теперь они тебе проставиться должны.

– Полагаю, им в госпиталь сначала надо. Они ведь в воде долго были, перемерзли.

– Я в штаб отзвонюсь, а ты их в баньку отведи. Пусть попарятся, согреются.

В дни полетов полковая баня работала в обязательном порядке. После полетов, когда экипажи уставали и перемерзали, лучшее средство для того, чтобы согреться, – это баня, а не водка.