Шончур не хотел этого, боялся. Но слова старого шамана были для родственников законом. Они коллективно приготовили Шончуру шаманские принадлежности – бубен и колотушку, обтянутую медвежьей шкурой, сшили специальный костюм.

Старый шаман учил Шончура по ночам своему сложному искусству. Потом собрались все жившие поблизости в тайге члены рода и совершили особый праздничный обряд оживления бубна. Бубен после этого обряда должен был служить Шончуру конем в странствиях в мире духов, а колотушка – плетью, чтобы погонять коня.

Старый шаман камлал над бубном, потом все родственники по очереди били в бубен. Последним ударил в бубен Шончур. С того времени Шончур стал шаманом.

Постепенно болезнь Шончура начала проходить. Он много раз совершал камлания. "Лечил" людей и животных, изгоняя из них злых духов, с которыми ему приходилось бороться. Ему помогали добрые духи.

Он рассказал о верхнем мире, где правит грозный и всесильный хан Курбусту, о среднем, где живут люди, о нижнем, где властвует кровожадный Эрлик, владыка всех злых сил.

Я попросил Шончура показать нам камлание. Немного поколебавшись, он согласился.

Мы помогли ему облачиться в шаманские принадлежности. С трудом подняли и одели на него тяжелый плащ, весь увешанный изображениями духов-помощников, множество металлических подвесок и железных стрел.

Духи-помощники изображались в образах птиц и зверей; это были длинные, сшитые из ткани змеи с раскрытыми ртами, белки, вороны и др.

На плаще белым оленьим волосом был вышит скелет человека – спереди ребра, сзади позвоночник. На голову Шончур надел ярко-красную повязку с белым изображением человеческих глаз, рта, ушей, носа.

По верхнему краю повязки шел густой ряд высоких орлиных перьев, напоминающий головной убор индейского вождя. Шончур стоял перед ними в мягких сапогах с вышитыми на них рисунками костей ног человека.

И вот началось камлание. До этого я слышал о шаманских камланиях полные всяких странностей рассказы стариков в енисейской тайге, на Подкаменной Тунгуске, в примонгольских степях, читал волновавшие воображение описания путешественников прошлых столетий, но воочию камлание шамана со всеми его древними атрибутами никогда не видел. Наступил вечер. Когда кожаный полог у входа в юрту приоткрывался под порывами ветра, нам была видна узкая полоска багряного заката над озером, синеющие вдали горные цепи. Шончур подбросил сухих веток в костер, который ярко разгорелся.

На решетчатых стенах жилища заплясали отблески пламени. От шамана, сушившего над огнем свой бубен, чтобы он лучше звучал, от людей, сидевших у очага, падали странные длинные тени. И казалось, сама машина времени унесла нас в таинственную даль веков.

Не верилось, что еще совсем недавно мы ехали в машине по залитым солнцем красивым современным улицам Кызыла – столицы Тувы…

Но и новая Тува, и древний шаман были реальностью. Перед нами был древний Шончур – последний шаман Тувы…

…Убедившись, что бубен хорошо подсох у огня, Шончур ласково обращается к бубну-коню (у него есть даже свое имя) и спрашивает, готов ли "конь" к дальнему пути. Затем угощает его, смазывает кожу чаем, оленьим молоком.