Я отвернулся.

— А ну брось! На меня смотри! — потребовал он.

— Отвянь, Перкинс! Я никого не убивал. Это чистой воды самоубийство. Парень сам себе разнес башку из обреза. Уверен, вы найдете его пальчики на спусковом крючке.

— А может, это ты вложил ему обрез в руки, — с насмешкой предположил лейтенант.

— Сделай мне парафиновый тест, чтобы не городить всякую чепуху, — огрызнулся я.

— За этим не заржавеет!

Перкинс вызвал мага-эксперта, чтобы тот обработал мои руки на наличие пороховых следов. Через минуту эксперт выдал результат.

— Сэр, он чист.

— А ты уверен? — недобро прищурился Перкинс.

— Абсолютно. Он не стрелял. Не верите мне — поручите экспертизу другому специалисту, но я гарантирую тот же результат. — Он подмигнул мне, а я благодарно опустил подбородок.

Перкинс с досадой прикусил губу. Вывод эксперта ему определенно не нравился.

— И все равно у меня накопилась к нему масса вопросов, — упрямо заявил он.

— Готов ответить прямо сейчас, — откликнулся я. — Уже поздно, я бы хотел лечь спать в свою постель.

— Перетопчешься! Заночуешь на бывшей работе.

Перкинс постучал в окошко водителя:

— Адамс, у меня поручение. Отвези задержанного в участок. Я предупрежу, чтобы за ним присмотрели.

— Слушаюсь, сэр, — отозвался патрульный.

Он повернул ключ в замке зажигания:

— Ну что, мистер, поехали…

По дороге я много размышлял о сложившейся ситуации: вряд ли Перкинс пойдет на откровенную фабрикацию улик, чтобы повесить на меня убийство. Но из этой ситуации он постарается выжать по максимуму. Вряд ли он забыл тот полет на табуретке сквозь стекло. Уж я на его месте точно бы не простил.

Мысленно я приготовился к самому худшему и был прав.

У Адамса меня принял сержант Бруковски — семи футов роста верзила, смахивающий на башенный кран. И мозгов у него было ровно столько же, как у крана.

Он подвел меня к металлической двери, за которой находился карцер, повозившись, отпер ее.

— Заходите, мистер Дональд.

Мы оказались внутри.

Обычный железный ящик без окон. Звуконепроницаемость идеальная. Я был в курсе, что Бруковски любит здесь «поразвлечься» с некоторыми строптивыми арестантами. Иногда словесные доводы не действовали, приходилось пускать в ход тяжелую артиллерию в виде кулаков сержанта. Кричи не кричи, не услышат.

Я показал ему руки с «браслетами».

— Бруковски, ты ничего не забыл?

Он отрицательно помотал огромной башкой.

— Никак нет, мистер Дональд. Я действую в соответствии с приказом.

Сержант был малый тупой, но исполнительный. Если получит приказ — в лепешку разобьется, но выполнит. Хватило взгляда на его лицо, чтобы понять — он не врет.

— Чьим, Бруковски? Перкинса?

— Не только его, мистер Дональд. Еще и шеф звонил по вашему поводу, дал кое-какие инструкции.

Он помялся:

— Не обижайтесь на меня, Рик. Ничего личного, только приказ. Я к вам всегда с симпатией относился. Жаль, что все так получилось.

— Ты о чем? — спросил я, догадываясь, что должно произойти после его слов.

Он же не случайно оставил меня в наручниках. Не просто ради того, чтобы помучить. Мне будет сложнее защищаться, если…

Додумать я не успел. Кулак Бруковски заехал мне в челюсть. Впечатление, будто кран лупанул в меня ядром, предназначенным для сноса зданий. Я врезался в стену и стек по ней студнем.