— Быстрее! Быстрее! — истошно закричала Ксения. Они бросились вперед. И перевели дыхание только когда ноги коснулись твердой поверхности берега. Но в тот момент, когда их компания, как взмыленная тройка лошадей, вылетела на дорогу, сзади раздался оглушительный грохот. Сначала им показалось, что взорвался очередной фугас. Они оглянулись. В том месте, где только что находился мост, ничего не было. Снизу доносились треск и хруст перемалываемых страшной силой воды свай и досок.

Но женщины и Ташковский вновь поспешили по дороге. Она забирала выше и выше, пока не пропала среди очередного и вовсе страшного завала. В одну кучу здесь смешало деревья, камни, спекшуюся под солнцем чуть ли не в железобетон глину. Они пробирались сквозь эту страшную мешанину, воняющую чем-то отвратительным, едким и кислым одновременно, уже в одиночку, стараясь не упускать друг друга из виду. В горле першило, хотелось пить. Но под ногами лишь кое-где чавкала грязь, воды же не было.

— Ксения, вы знаете, что это такое? — Ташковский, задыхаясь, догнал ее. Его лицо было красным от напряжения, но глаза возбужденно блестели.

— Что? — Она остановилась, радуясь минутной передышке, и вытерла пот со лба рукавом. — Оползень?

— Здесь прогремел взрыв, который мы видели с берега, — произнес торжественно писатель. — Значит, наши где-то поблизости. Думаю, тут рядом должна быть воронка… — Он огляделся по сторонам. — Ага, вон она…

Он потянул ее за руку.

— Постойте, — Ксения почувствовала, как тошнота подступает к горлу. — Но ведь наши могли здесь взорваться? Может, Зайнулла специально вывел их на это место? Мы ведь не слышали стрельбу?

Ташковский остановился как вкопанный и растерянно огляделся по сторонам.

— Я как-то об этом не подумал.

— К тому же здесь могут быть другие фугасы, — сказала, подходя к ним, Анюта.

— Сами по себе фугасы безопасны, — торопливо успокоил их Ташковский, — я где-то читал, что они приводятся в действие подрывниками…

— Нам от этого не легче. — Анюта хмуро посмотрела на него. — Давайте убираться отсюда, да поживее!

— Но куда? — Ксения развела руками. — Нам эти завалы за день не пройти, а уже темнеет…

— Я ведь говорил, что вы поступаете неосмотрительно, — проворчал Ташковский. — Честно сказать, я не представлял, что здесь можно заблудиться. И самое печальное, что ребята не поймут, куда мы подевались, и бросятся нас искать.

— Да, я признаю, что мы поступили крайне опрометчиво, — вздохнула Ксения. — Но теперь ничего не остается, как переждать ночь в этом кошмаре.

Возможно, мы не успеем взлететь на воздух до утра.

— А я представляю, как нам завтра попадет. Я знаю Костина. Он не позволит нам уйти от наказания, — усмехнулась Анюта — Я готова стерпеть даже кнутом по спине, — сказала Ксения сквозь зубы, — лишь бы они были живы. Остальное приложится.

Компания остановилась на краю воронки. Их поразила даже не ее глубина, а то, что рядом сохранилось дерево. Оно стояло чуть наклонившись, скорбно вздев к небу сучья без единого листика, с ободранной корой.

— Смотрите, девочки, — Ташковский улыбнулся, — мне кажется, дерево чем-то похоже на нас. Буря пронеслась, землетрясение, взрыв рванул, а оно стоит и хоть бы хны. Это, я вам скажу, — наша порода!