Дотянулся до термоса-холодильника, вытащил бутылку и наполнил бокалы. Иришке опять только на треть. Обиженно сморщилась:

– До краев наливай.

– Маленькая еще, – и легенько щелкнул по носику.

– Ничего не маленькая. У меня, между прочим, рост почти как у большинства мужчин – метр семьдесят два. Папа говорит, что высокая, и еще на пару сантиметров вырасту.

– Маленькая, маленькая, – поддразнил еще, ласково гладя по голове, отвел шелковистые волосы в сторону и чуть прикусил ушко.

Недовольно высвободилась, повернулась, глядя прямо в лицо.

– У нас разница всего полтора года. Почему ты все время называешь меня маленькой?

Долго смотрел в красивые обиженные глаза и только потом признался:

– Потому что люблю.

Немедленно громко потребовала:

– Повтори!

– Люблю тебя.

Расцвела и теперь уже тихо, почти шепотом попросила:

– Еще, пожалуйста.

– Люблю, – притянул к себе, обнял, поцеловал, – люблю свою маленькую девочку.

Опять устроилась спиной у меня на груди и пожаловалась:

– Сколько спим в одной постели, а сказал только сейчас.

Да? А мне казалось, что все уши прожужжал…

– Иришь, а чего ты хочешь добиться в жизни?

Взяла бокал – я в спешке прихватил низкие пузатые для коньяка – полюбовалась на просвет, как сверкают-лопаются пузырьки в лунных лучиках, легонько стукнула по поднесенному ближе моему снифтеру[44] и маленькими глотками выпила шампанское. Дождалась, пока я тоже не торопясь опустошу хрусталь, и припала к моим губам.

– Я хочу всегда быть с тобой, – высказалась после поцелуя.

– Как это ни странно, но наши желания в этом совпадают, – улыбнулся в ответ. То, что мы когда-нибудь узаконим наши отношения, уже как-то уложилось в моей голове и совершенно не вызывало отрицательных эмоций. Скорее – наоборот.

– Ириш, я о профессии спрашивал.

– Все равно. Знаешь, хотя на каждом углу кричат про равноправие… Вранье. Каждой девчонке на самом деле хочется найти своего принца и спрятаться за его широкой спиной.

Я опять балдею от долгого-долгого поцелуя.

– Я своего нашла, – довольно заявила, отдышавшись. – Есть такая теория, в интернете наткнулась, что мужики – это прогрессивное начало в человеке. Природа все новое пробует на вас.

– А женщины?

– А мы зато – носительницы генофонда, – довольно показала свой длинный язычок, – вот. И еще рожаем…

– Рано нам, – решительно заявил я. Вот только еще одной беременной мне сейчас и не хватает. Хотя, лет этак через…

– Конечно рано, – тут же согласилась, – если вдруг, – не закончила предложение. – А потом папка узнает…

– Забудь, ничего он тебе не сделает, – я давно уже понял, что никуда осенью свою Иринку не отпущу, – Ты теперь – только моя! Но нам пока действительно рано.

– Угу, – согласно кивнула, – тетя Валя уже говорила со мной об этом. Сказала, что перед отъездом свозит в клинику к своему врачу в Ницце. Там все сделают, как надо.

– Перед Валенсией? – уточнил я.

– Нет раньше, – отрицательно покачала головой, – она же через четыре дня в Петербург улетает. Что-то семейное. Ее сестра, кажется, второго ребенка вот-вот родить должна.

Странно, мне ни Вадим, ни Валентина пока ничего не говорили. Хотя ее понять можно. Своих детей нет, и не предвидится, а малыша понянчить хочется. Настеньку, конечно, очень любит, но… натура свое требует. Пытается на новорожденной племяшке природу обмануть? Кто же теперь будет моим врачом на гонках? Фигура то обязательная, в контракте прописана.