Институт мозга без «приставки» «имени Бехтеревой» располагался не на улице академика Павлова (вполне вероятно, что никакого вивисектора Павлова в этой реальности не существовало), и даже не на Лопухинской улице (которая, также вполне вероятно, всё ещё существовала на своём историческом месте), а на Церковной улице. Это было современное трёхэтажное здание из стекла и бетона, сзади которого виднелась ещё пара корпусов помельче.

– Пётр, ну наконец-то! – Навстречу им с крыльца медучреждения сбежала симпатичная блондинка, в которой Копытман узнал свою нынешнюю супруг Оксану Андреевну.

Запах лаванды коснулся его ноздрей, и Пётр Иванович невольно сморгнул слезу – таким же парфюмом пользовалась Елизавета Кузьминична.

– Что на тебе за одежда? И где твои очки в золочёной оправе?.. А впрочем, всё потом, пойдём, нас уже ждут! – Она схватила его за руку и потащила внутрь, через автоматические двери, на второй этаж, в приёмную главного врача, на двери которого была прикручена латунная табличка, из которой явствовало, что здесь находится рабочий кабинет профессора А.О. Саула.

Андрей Оттович (так звали главврача) лично произвёл первичный осмотр, после чего отправил пациента в недра какой-то трубы, где тот, выполняя команды обслуживающего персонала, едва не уснул. Результаты были получены почти моментально.

– Что ж, каких-то патологий, проще говоря, гематом в мозговом веществе не обнаружено, – успокоил министра налогов и сборов эскулап. – Сосуды, конечно, подлечить не мешало бы, а в целом всё хорошо. Но больничный на пару недель я вам всё равно выпишу, а заодно кое-какие витаминчики. Если что-то будет беспокоить, сразу звоните.

Пётр Иванович подумал было, не сослаться ли на якобы провалы в памяти, но в последний момент передумал. Эдак его упекут в больницу бог знает на сколько, да ещё, глядишь, не в обычную, а в «психушку». Уж лучше как-нибудь вывернется. Он распрощался со своим помощником, который обещал оповестить всех его заместителей, что шефа не будет десять дней. Первый зам некто Полуэктов, как понял Пётр Иванович, эти дни будет его замещать.

А полчаса спустя он был дома. Ехали они на «Неве» супруги, уверенно занявшей место за рулём. По пути из ненавязчивых расспросов он выяснил, что сын сейчас в гимназии, а дочь в детском саду. Семья министра обитала в небольшом двухэтажном особняке на Каменном острове.

– Пётр, тебе нужно отдохнуть, – не терпящим возражений тоном заявила Оксана. – Сейчас я постелю, приляжешь, но сначала прими душ. Так что это на тебе за одежда? Вроде в вашем ведомстве другая…

– Да вот только вчера раздали новую, говорят, постепенно будут вводить такую форму… Ты её, знаешь что, постирай и убери куда-нибудь. У меня же есть дома запасной комплект служебной формы? Ну вот, через десять дней в нём и пойду на работу.

По наитию Копытман направился на второй этаж, где и в самом деле располагались и ванная комната, и уборная. Отмокая под тёплыми струями, хронопутешественник вспоминал утренние события, и всё произошедшее с ним казалось каким-то слишком уж затянувшимся и правдоподобным сном. Отъезд с постоялого дора в компании императора, поход в лес с Бенкендорфом, побег, туман… И впрямь, всё это словно покрылось туманной дымкой, словно и не с ним было. Если бы не напоминающий о дуэли искорёженный медальон с портретом его несостоявшейся невесты, что лежал сейчас на краю раковины… Кстати, желательно Оксане его не показывать, иначе наверняка последуют ненужные вопросы.