– Ну тогда все понятно, – кивнул Эйдвин Бычья Кость, хотя по существу ничего сказано не было. – Кстати, Леннарт, в скором времени у тебя появится возможность в очередной раз свою фартовость проявить.

– Это каким еще образом? – настороженно спросил я.

Ни пить, ни биться на секирах, булавах и всем остальном категорически не хотелось.

– Ну так Линдинг же скоро, зиму будем провожать, забыл, что ли, уже?

Невозможно забыть то, о существовании чего даже не подозреваешь. Пришлось скорчить подобающую случаю мину – и в самом деле, ну как же я так!

– Так вот, – продолжил Бычья Кость, – в Стокгарде будет большой праздник, и на него соберутся люди со всех окрестностей. Карнавал, ярмарка, аттракционы и всяческие турниры. Среди них найдутся состязания и для настоящих мужчин. Например, на самую крепкую голову.

– В каком смысле крепкую – кто больше выпьет?

– Пить не возбраняется. Но цель в ином – кто выдержит по ней самый сильный удар.

«На нем точно без меня смогут обойтись. Пусть лучше Блез поучаствует: ему нужно набраться авторитета перед тем, как мы объявимся в Гарданике. Мне незачем, я – всего лишь его помощник». Но на всякий случай поинтересовался:

– И чем по голове бьют?

– Ну не совсем чтобы по ней… Правила там просты. Засовывают ее в колокол, который подвешен, а уж по нему кто чем пожелает, и так на выбывание. Пока не остается сильнейший.

– И в чем там может проявиться удача?

– Там – ни в чем. Это я так, для примера. Будет и множество других состязаний. А говорю все это к тому, что на днях сам туда отправлюсь, и предлагаю поехать вместе со мной.

Я даже не сомневался.

– С удовольствием принимаю твое приглашение, Эйдвин Бычья Кость! – И поднял кубок с медом, где плескалось на самом донышке, благо что сосуд был непрозрачным.

Эйдвин, уж не знаю по какой причине, заметно повеселел.

– Тогда выпьем! Нет, ну надо же было такое придумать: «Чтоб ты сдох, Ульфрам Косматый, вместе со всем своим семейством!» – И следом заливистое ха-ха-ха, разнесшееся на весь зал и разбудившее в нем многочисленное эхо.

– Лео, я все сделала, – первым делом сообщила мне Рейчел, едва я только проснулся следующим утром.

– Что именно? – Я был заинтригован ее таинственным видом и непонятной фразой.

– Выковыряла нужные камешки из диадемы и вставила их в перстень так, чтобы на нем получился исцеляющий от пьянства узор. А затем надела его на палец Головешке, пока тот спал. Проснется совсем другим человеком!

– Рейчел, какая же ты у меня молодец!

Вечером накануне Теодор в очередной раз напился, после чего Головешку понесло так, что за него было стыдно всем – и мне, и Рейчел, и Блезу, и остальным. Ладно бы Тед действовал от своего имени, но ведь он приплел еще и меня. Напившись, Головешка начал орать, что, если к нему будут относиться без должного уважения, от замка не останется и камня на камне, ибо Лео тут все разнесет. А в качестве примера приводил гигантский корабль «Нетопырь» – гордость королевского флота Виргуса, который я сжег дотла в наказание за то, что с его борта Головешку оскорбили. Согласен, «Нетопыря» больше нет. Да, он действительно сгорел. Но к его гибели привела целая цепочка трагических обстоятельств, и сам Теодор в ней – лишь маленькое звено.