– Головешка, Блез, и долго вы будете переругиваться?! – Голос Рейчел дрожал от нетерпения. – К тому же вы внутри можете это делать. – И тоненьким, едва слышным голоском призналась: – Перстень хочу, целебный. Такой же, как у меня был. Обидно очень, я книгу Ависьена почти полностью расшифровала, а перстня уже нет!

– А я корсет, – заявил Казимир.

– Какой еще корсет? – удивились все без исключения.

– Специальный, который греет, – охотно пояснил он. – Слышал я, что у Прежних такие были. Знаете, после стольких лет, прожитых на тропическом острове, мерзну постоянно. И как бы он мне сейчас пригодился!

Казимир мог бы не продолжать. Несмотря на свой немалый рост, он выглядел почти шарообразным из-за множества напяленной на себя теплой одежды.

– Если найдем перстень, корсет тебе не понадобится, – заверила Рейчел. – Я бы и без него – перстнем, понизила твою чувствительность к холоду. Или даже вовсе ее убрала. Хотя нет, полностью убирать нельзя – чревато! Все должно быть в меру. Не будешь совсем холод чувствовать, и ляжешь спать прямо на лед, например. Как следствие – воспаление легких. И тогда бы пришлось лечить тебя уже от другого. Перстнем конечно же. Да в нем столько всего, что для всех нас нашлось бы что-то полезное!

– Например?

– Тебе, Головешка, убрала бы…

Я успел подумать – его чрезмерную храбрость, которая всегда граничит с дуростью или даже ею является, когда Рейчел продолжила:

– …твою чувствительность к глупым шуткам. Чтобы ты каждый раз не взвивался, в сущности, из-за пустяков.

– А мне? – Блезу было интересно: чего у него через край и что стоит убрать?

– А тебе, Блез, добавила бы обходительности с дамами.

В этом Рейчел права: у Блеза с ними все чересчур прямо. Никаких тебе заигрываний или ухаживаний. Подойдет к понравившейся женщине, причем совершенно не важно, где именно, пусть даже на улице, и сразу вопрос в лоб: «Не желаешь провести со мной ночь? Нет? Ну и дура!» После чего как ни в чем не бывало уходит, оставляя женщин с открытым ртом.

– Вероятно, госпожа Рейчел, и во мне есть нечто такое, что вам хотелось бы изменить и над чем мне стоило бы задуматься?

Кто бы мог это спросить, если не виконт?

– Нет, Антуан, вы получили прекрасное воспитание, и вряд ли стоит что-то менять. Хотя от подагры я вас точно избавила бы.

Та у виконта наследственная, причем иной раз воспаляется так, что дю Эскальзер начинает хромать. И тогда Рейчел приходится лечить подагру обычными средствами, ведь и без целебного перстня она – замечательный лекарь.

– Чрезвычайно в таком случае вам был бы признателен! – галантно отвесил ей полупоклон Антуан.

– А Лео? Рейчел, что бы ты хотела изменить в Леонарде? – Головешка задал вопрос, без которого смело можно было и обойтись.

Внутренне я напрягся. Вдруг она скажет сейчас такое, после чего меня тоже начнут называть Леонардом Длинное Копье, по ассоциации. Или даже Длиннющее. Не напрямую конечно же скажет, но все поймут. И расслабился после ее слов:

– Лео я безумно люблю такого, каков он есть. Ну разве что ему стоило бы поменьше заглядываться на других женщин. А еще лучше – вообще на них не смотреть. Но тут уже мне никакой перстень помочь не в состоянии! – Рейчел намеренно тяжело вздохнула.