Далее я поинтересовался, были ли в то время у немцев сведения о планируемой эвакуации британских экспедиционных сил. Он сказал: «Мы получали сообщения о большом скоплении судов в Дюнкерке. Это натолкнуло нас на мысль о готовящейся эвакуации. Ранее мы предполагали, что британцы будут отходить в южном направлении».

Подводя итог этой короткой военной кампании, он отметил: «Единственной серьезной трудностью, с которой мы столкнулись, было пересечение рек и каналов. Когда у нас отобрали 16-й танковый корпус, вместе с ним ушли и строительные подразделения, поэтому в дальнейшем нам приходилось преодолевать препятствия собственными силами».

Кроме того, он сказал, что, по его мнению, из кампании следовало извлечь четыре основных урока:

«Первое. Основной урок – понимание необходимости связи между землей и воздухом в процессе сражения. Ее эффект был наглядно продемонстрирован в Маастрихте и Седане. В Маастрихте 6-я армия получила очень нужную поддержку от «штук» Рихтгофена, но они были очень скоро переброшены на поддержку прорыва Клейста в Седане. Воздушные силы должны всегда знать, когда перейти от атаки линий связи противника к непосредственному участию в бою. Должна быть достигнута предельная гибкость.

Второе. Даже в отсутствие танковой группы возможна атака силами одной только пехоты при условии соответствующей подготовки пехотинцев, грамотного ведения артиллерийского огня и тактики инфильтрации. Рассеянная угроза открывает слабо обороняемые участки для нанесения концентрированных ударов.

Третье. Когда танковые силы примерно равны, развивается своеобразное «стоячее» сражение, в котором нет места для маневра.

Четвертое. Необходимость гибкой переброски сил».

Еще до рассвета 10 мая на границе Люксембурга было сконцентрировано огромное количество танков. Они должны были осуществить прорыв через территорию этого государства и Бельгийского Люксембурга к французской границе в районе Седана, на расстоянии 70 миль. Три бронетанковых корпуса расположились тремя группами: в первых двух – танковые дивизии, в третьей – мотопехота. Механизированные части возглавлял генерал Гудериан, главный эксперт по танкам в Германии. Командование войсками осуществлял генерал фон Клейст.

«Наши части стояли плотными рядами, словно огромная фаланга», – так охарактеризовал увиденное Блюментрит. При этом бронированная стрела растянулась в длину на добрую сотню миль, ее хвост находился в 50 милях к востоку от Рейна. Генерал Клейст по этому поводу сказал следующее: «Если бы наши бронетанковые части выступили по одной дороге, то, когда голова колонны вошла в Трир, ее хвост все еще находился бы где-то в районе Кёнигсберга в Восточной Пруссии».

Справа от группы Клейста расположился отдельный танковый корпус под командованием Гота, который должен был прорваться через северную часть Арденн к Маасу между Живе и Динаном.

Эти бронированные фаланги являлись только небольшой частью гигантской массы бронетехники, выстроившейся на немецкой границе и готовой к удару по Арденнам. По словам Блюментрита, «группа армий «А» имела в своем составе 86 дивизий, компактно расположившихся на узком, но очень глубоком участке фронта». Далее он сказал: «Наступление через Арденны не было военной операцией в тактическом смысле слова, а обычным переходом. При составлении плана кампании мы считали, что серьезное сопротивление на участке до Мааса крайне маловероятно. Расчет оказался правильным. В Люксембурге мы вообще не встретили никакого сопротивления, а в Бельгийском Люксембурге оно было очень слабым. Его оказали Chasseurs Ardennais и отдельные части французской кавалерии. Никаких трудностей с его преодолением не возникло.