Спасение британской армии из Франции нередко называют «чудом Дюнкерка». Ведь немецкие танковые части достигли берега Английского канала, когда англичане все еще находились во Фландрии. Они уже были отрезаны от своих баз, так же как и от основных сил французской армии, отрезать от моря их в этот момент было совсем не сложно. Те, кому удалось спастись, впоследствии часто удивлялись своему удивительному везению.
Дело в том, что, когда англичан, казалось, уже ничто не могло спасти, им помогло вмешательство Гитлера. Неожиданный приказ, переданный им по телефону, остановил танковые части, когда они уже находились на подходе к Дюнкерку. Выполняя указание фюрера, войска задержались и позволили англичанам добраться до порта и ускользнуть из практически уже захлопнувшейся ловушки. Рундштедт, а также другие генералы, непосредственно участвовавшие в событиях, изложили мне свои точки зрения на этот ошеломляющий приказ и его последствия.
Британской армии удалось спастись из Франции, однако она была не в состоянии защищать свою страну. Техника и оружие были брошены, а склады на родине – пусты. В течение следующих месяцев остатки почти безоружной британской армии находились перед лицом многочисленной и отлично вооруженной немецкой армии, только что покорившей Францию. Их разделяла только узкая полоска воды. И тем не менее вторжения не последовало.
В то время мы верили, что страну спас отпор, который она сумела дать люфтваффе в сражении над Британией. Но это лишь часть объяснения, причем далеко не главная. Основная причина заключается в том, что Гитлер не хотел покорять Англию. Он совершенно не интересовался подготовкой вторжения, ничего не предпринимал, чтобы ее ускорить, а воспользовавшись первым подходящим моментом, и вовсе свернул ее.
Прежде чем рассказать подробнее об этих судьбоносных решениях, следует отметить следующее. Действительный характер предшествующих событий ничуть не менее удивителен, чем их кульминация. Гитлер спас Англию, а Франция была покорена вопреки его генералам.
Когда Франция оказалась под немецким каблуком, солдаты армии-победительницы были бы крайне удивлены, узнав, что их командиры не верили в возможность победы и что она была достигнута в результате плана, который сомневающиеся генералы были вынуждены выполнять только благодаря закулисным интригам. Более того, большинство солдат были бы потрясены, узнав, что шестью месяцами ранее они едва не получили приказ идти на Берлин, а вовсе не на Париж. Тем не менее именно таковы были факты, скрытые под праздничным фасадом.
Раскол умов
Покорение Запада, которому, как нам сейчас кажется, нельзя было противостоять, на самом деле произошло в обстановке сомнений и страха. Предшествующий период был назван американцами «странной войной» в насмешку над инертностью союзников. Вряд ли это было справедливо, поскольку союзникам в то время для активных действий очень не хватало техники и оружия. Но «странные» моменты были и у немцев.
После покорения Польши и раздела военных трофеев с Россией Гитлер сделал шаг в сторону мира с западными странами. Получив отпор, он начал испытывать страх перед тем, что затеял, и перед своим временным союзником. Он придерживался мнения, что затяжная война на истощение с Британией и Францией быстро исчерпает ограниченные ресурсы Германии и оставит ее беззащитной перед роковой атакой русских. «Никакой договор не сможет обеспечить длительный нейтралитет России», – часто повторял он своим генералам. Именно страх и стремление к миру на западе погнали его в наступление на Францию. Он надеялся, что, когда Франция будет покорена, с англичанами будет проще найти общий язык. Он считал, что время работает против него.