Мне было очень интересно мнение Эльфельдта о немецком солдате Второй мировой войны в сравнении с солдатом периода Первой мировой. Должен признать, что его оценки сильно отличались от данных Блюментритом. «Пехота была так же хороша, как и в прошлой войне, а вот артиллерия стала намного лучше. Улучшилось оружие, усовершенствовалась тактика. Но были и другие факторы. В последние два года Первой мировой моральный дух армии был подвержен социалистическим идеям, по сути своей пацифистским. В этой войне идеи национал-социализма имели обратный эффект – они укрепляли мораль».

Вопрос о дисциплине в двух войнах оказался более сложным. «Национал-социализм делал людей фанатиками – на дисциплину это имело двоякий эффект. Но отношения между офицерами и солдатами были значительно лучше, чем в прежней армии, а это укрепляло дисциплину. Улучшение отношений произошло частично благодаря новой концепции дисциплины, основанной на опыте Первой мировой войны и насаждаемой в рейхсвере, а также из-за того, что широко распространившиеся идеи национал-социализма сократили дистанцию между солдатами и офицерами. Простые солдаты проявляли больше инициативы и нередко демонстрировали свои способности и смекалку, особенно в мелких стычках с врагом, чего не было в прошлой войне». Мнение Элфельдта по этому вопросу в целом совпало с точкой зрения британских командиров, которые часто отмечали, что немецкие солдаты, действуя в одиночку или небольшими группами, превосходили своих противников. Этот вердикт являл удивительный контраст с опытом 1914–1918 годов, а также с широко распространенным мнением о неспособности немцев к индивидуальным действиям. Поскольку идеи национал-социализма в основном пробуждали стадные инстинкты, было бы естественным предположить, что поколение, впитывавшее их с самого раннего возраста, будет проявлять меньше индивидуальной инициативы на поле боя, чем их отцы. Я спросил Элфельдта, может ли он объяснить это противоречие. Он ответил, что сам удивлен, но после некоторых размышлений добавил: «Возможно, это как-то связано со скаутским воспитанием, полученным этими молодыми людьми в гитлеровских молодежных организациях».

Вопрос о сравнении немецких солдат двух войн всплыл еще раз в беседе с Хейнрици, Рёрихтом и Бехтольшеймом. Хейнрици считал, что немецкая армия в первой войне была лучше обучена, но не был согласен с тезисом об улучшении дисциплины. Рёрихт и Бехтольшейм согласились, а первый добавил: «Армии был необходим более длительный перерыв между польской и западной кампаниями, чтобы дать людям время на подготовку, в первую очередь я имею в виду призывников. Это я точно знаю, поскольку возглавлял соответствующее подразделение в Генеральном штабе. Моральный дух и дисциплина на завершающей стадии этой войны по сравнению с ее началом значительно укрепились. В 1916–1918 годах моральный дух солдат подвергся влиянию социалистических идей, предполагавших, что армия ведет захватническую войну. Зато в этот раз солдаты до самого конца сохранили непоколебимую уверенность в правоте Гитлера, невзирая ни на что».