Прокол с герцогом Роковым был тем обиднее, что произошел на ровном месте. Психологи точно просчитали его реакцию, и Ридор Играви, не дрогнув ни единой жилкой, послал на верную смерть одного из своих сыновей – Дехона Играви. Сыновей у него было много. Живший третью тысячу лет герцог за это время успел побывать официальным мужем у трех десятков женщин, не считая сотен любовниц и просто случайных связей, от которых он наплодил два десятка детей, и деньги ему были куда ближе, чем один из многочисленных отпрысков.

Но результат был совсем не таким, как нужно. Дехон жив и рассказал Внутреннему контролю все, что их интересовало, а значит, и что-то из конфиденциального утекло на сторону. Тоже не страшно, но все вместе, да еще и подпитанное волной всеобщего негодования, вызвало такой сбой в делах, что потери уже перевалили за сотню миллиардов.

Взвесив все за и против, глава дома дал команду, и младший герцог дома Играви, Дехон Играви, врезался в землю, не справившись с автоматическим управлением.

Что подумали народные массы, было неважно, но контрагенты дома Играви поняли все как надо, и дела стали выправляться, а долг герцога Рокова возрос еще на довольно приличную сумму, которая обязательно будет взыскана.

Но не сейчас. А сейчас глава дома даже велел перевести этому выскочке сто миллионов в качестве компенсации за беспокойство. Распоряжение об этом он дал вечером, а уже утром с некоторой оторопью читал в новостях о том, что новоявленный герцог сделал вклад в имперский благотворительный фонд ровно на ту сумму, которую ему прислали в виде компенсации.

Что это означало, Ридор понимал. Его деньги, а вместе с ними извинения не просто отвергли, а его фактически послали далеко и надолго. Но вот почему? Это же деньги! Поэтому служба охраны дома Играви получила команду отслеживать все контакты Рокова и вообще как можно плотнее придвинуться к нему, для того чтобы знать о каждом шаге. Враг, способный на неожиданные поступки, вдесятеро опаснее.

Как таковой светской жизни в империи Тессарин не было. Да, богатые, знаменитые и те, кто мог причислить себя к элите общества, собирались и общались в своем кругу, но только круг этот бы настолько велик, что край неизбежно цеплял другие страты, привнося в себя массу проходимцев, карьеристов и просто нуворишей, урвавших у жизни льготный проездной. Поэтому элита была как бы двух сортов. Первый сорт – старая власть. Дома, насчитывавшие по двадцать-тридцать тысяч лет истории. К ним примыкали роды просто старые, и обрамлял первый сорт, круг медиаперсон – свежих знаменитостей, модных проповедников, красоток и красавцев, а также прочих клоунов на мелком прайсе, потому что без них тусовка сразу теряла блеск и интригу.

Второй сорт – просто богачи, молодые дома, генералитет, не принадлежащий к старой власти, и вообще все, кто сумел пробиться к деньгам, известности или силе.

В этом табеле Алексей был на достаточно высоком месте. И дело было вовсе не в звании полковника в столь юном возрасте и не в орденах. Все это не имело значения по сравнению с двумя триллионами сарс, которые возносили его если не на вершину горы, то уж на саму гору точно.