— Нет, — ответил он наконец, — я поехал в отель. Он был закрыт. И на ресепшене никого не оказалось.

— Луи?.. — полувопросительно сказал Камиль.

— Да, отель закрывается в половине одиннадцатого вечера. Позже клиентам нужно набрать код, чтобы войти. Его им сообщают после регистрации.

— И тогда, — сказал Камиль, обращаясь к Вассеру, — вы вернулись домой.

— Да.

Камиль обернулся к подчиненным:

— Вот так оборот! Арман, у тебя, кажется, какие-то сомнения?

На сей раз Арман не стал вставать с места:

— У меня свидетельства двух человек, месье Лебуланже и мадам Фарида.

— Так-так… Но ты уверен?

Порывшись в бумагах, Арман ответил:

— Да, извини, я немного ошибся. Фарида — это не фамилия, а имя. Мадам Фарида Сартауи.

— Извините моего коллегу, месье Вассер, — у него вечные проблемы с иностранными именами… И кто же эти люди?

— Постояльцы того самого отеля. Они вернулись к себе в пятнадцать минут первого ночи.

— Ну ладно, ладно, хорошо! — наконец взорвался Вассер. — Хорошо!

Ле-Гуэн ответил после первого же гудка.

— На сегодня все, — сообщил Камиль.

— Что у вас?

— А ты сейчас где?

Ле-Гуэн замялся. Это означало: у женщины. Это означало, что Ле-Гуэн влюбился — иначе он с женщинами не спал, это не в его стиле, а следовательно…

— Жан, я тебя уже предупредил: я больше не буду у тебя свидетелем. Ни в коем случае. Ни за что!

— Я знаю, Камиль, не волнуйся. Я устою.

— Я могу на тебя положиться?

— Абсолютно.

— Здесь я за тебя всерьез опасаюсь.

— Какие у тебя новости?

Камиль посмотрел на часы.

— Его сестре понадобились деньги, она ему позвонила, он поехал к ней в отель.

— Хорошо. Дальше он уперся?

— Ничего, расколется. Теперь это только вопрос терпения. Я надеюсь, что судья…

— На сей раз его реакция была безупречной.

— Хорошо. Ну тогда лучшее, что можно сделать в данный момент, — это немного поспать.

И была ночь.

Три часа утра. Это было сильнее его, и в этот раз он не стал сопротивляться. Пять ударов, и ни одним больше. Соседи прекрасно относились к Камилю, но все-таки доставать молоток и стучать им в три часа утра… Первый удар застал их врасплох, второй разбудил, третий озадачил, четвертый разозлил, пятый заставил в ответ постучать в стену кулаком… но шестого не последовало, все смолкло. Теперь Камиль мог повесить автопортрет Мод на гвоздь, вбитый в стену гостиной. Гвоздь держался хорошо, Камиль тоже.

Он собирался перехватить Луи на выходе, когда все разъезжались по домам, но это ему не удалось — тот успел уехать раньше. Видимо, как раз для того, чтобы уклониться от разговора. Завтра они снова увидятся. Что он скажет Луи? Камиль решил положиться на интуицию и сориентироваться уже по ситуации. Во всяком случае, он оставит себе картину, поблагодарит Луи за его щедрый жест и попытается как-то компенсировать такой подарок. Или лучше не надо?.. Эта история с восемнадцатью тысячами евро не выходила у него из головы.

С тех пор как он стал жить один, Камиль не задергивал шторы на ночь — он любил, когда по утрам спальню заливал солнечный свет. Он прилег, Душечка вскоре запрыгнула на кровать и улеглась рядом. Но заснуть так и не удалось. Остаток ночи он провел на диване в гостиной, прямо напротив автопортрета матери.