В конце концов, Антон все-таки справляется с ней, они даже обговаривают основные моменты и детали, на которые можно надавить, чтобы отсудить о нерадивого мужа побольше «морального ущерба». Потом Большой Б уходит, потому что срочно понадобился жене, а я остаюсь, чтобы закончить с формальностями и навести порядки: после Рогоносицы в офисе остался не только дым столбом, но еще и куча чашек с крепким кофе. Она поглощала его в таких количествах, что я просто не успевала мыть.

О том, что у папы сегодня юбилей и я пообещала быть, вспоминаю только в семь, да и то после настойчивой вибрации телефона: уже десяток пропущенных от мамы и я просто не рискую брать трубку чтобы не нарваться на поток упреков. Она — хорошая мама, но иногда просто не понимает, что у карьеристов вроде меня работа всегда будет на первом месте. И это никак не связано с тем, что я не люблю свою семью.

Приходиться написать сообщение, что я застряла на работе, как всегда, сослаться на тирана-начальника, и пообещать приехать даже если продеться добираться вплавь через Северный Ледовитый.

И я почти успеваю собраться за десять минут, когда на пороге офиса появляется лучший друг Большого Б. На этот раз даже без компании стрекоз, колибри и прочих разноцветных пташек, что само по себе странно.

Черт, как же я его не люблю.

Снова придется корчить тихоню, пускать фальшивые слезы и закрываться в туалете, лишь бы поскорее отстал, пока я не вышла из образа обиженного Синего Чулка и не наговорила того, что приличным девушкам лучше держать при себе.

— Привет, Молька! — широко улыбается Марик, и успевает перегородить выход рукой.

Черт, что же ты такой огромный? — Куда спрятала своего начальника?

«В клатч, конечно же, два часа трамбовала!» — мысленно язвлю я, но вовремя вспоминаю о маскировке. Втягиваю голову в плечи, опускаю взгляд и делаю три шага назад. Марик тут же пользуется моим бегством, заходит в офис и осматривается по сторонам. Когда Антон на месте — вешалка всегда занята его верхней одежде, и чтобы понять, что друга нет, достаточно одного взгляда. Мистер Бабник как раз туда и смотрит, значит, через пару секунд сделает выводы и уйдет.

Но он почему-то не уходит, а прижимается плечом к дверному косяку, достает телефон и начинает кому-то названивать. Судя по разговору и игривым ноткам в голосе — одной из своих Птичек. Это же Марик, как я могла поверить, что он явится без эскорта. Просто после женитьбы Антон конкретно звереет, если он заваливается в офис в компании девиц.

Однажды их застукала жена Клеймана и… В общем, это было весело, громко и не для слабонервных.

Так что даже не обремененный интеллектом Марик сделал выводы и, наверное, оставил девиц где-то в кафе поблизости. Но все никак не может привыкнуть, что другу уже не нужно устраивать личную жизнь.

— Если ты уже все… — Я бросаю выразительный взгляд на настенные часы, надеясь, что в этот раз у Бабника нет настроения играть со мной в кошки-мышки.

Но куда там.

Он уже склоняет голову, оценивая мой строгий костюм с юбкой, прикрывающей колени на целую ладонь, и застегнутую до самого горла блузку с воротником-стойкой. Есть один минус в моей работе — приходится соответствовать образу помощницы адвоката. И женщинам, которые приходят сюда, чтобы разводиться, совсем не хочется видеть разодетую красотку с длинными ногами, похожую на ту, с которой им изменил муж. Это может показаться смешным и какое-то время я тоже так думала, пока на собственном опыте не убедилась, что в образе Поганки моя жизнь в офисе Клеймана будет намного проще.