"Куда все шлюхи отправляются", вновь услышал он голос лорда Тайвина и звук тренькнувшей тетивы.

Магистр пригласил его осмотреть поместье. Тирион разыскал чистую одежду в сундуке из кедра, украшенного ляписом и перламутром. Облачаясь, он понял, что та была сшита на ребенка. Ткань выглядела довольно дорогой, разве что несколько старомодной, но штаны были велики, а рукава — коротки. Воротник же оказался таким узким, что, попытайся он его застегнуть, лицо бы почернело похуже, чем у Джоффри. Моль над ней тоже славно потрудилась. По крайней мере она не воняет рвотой.

Свое обследование Тирион начал с кухни, где обнаружились две толстухи и поваренок, которые с опаской наблюдали за тем, как он накладывает себе сыр, хлеб и фиги.

— Доброго утра, милые дамы, — обратился он к ним с поклоном. — Вы случаем не в курсе, куда отправляются шлюхи?

Когда они не ответили, он повторил свой вопрос на высоком валирийском, хотя вместо слова "шлюхи" употребил "куртизанки". На этот раз более молодая и толстая повариха пожала плечами.

Ему стало интересно, что будет, если он возьмет их под руки и потащит в спальню. Ни одна не посмеет тебе отказать, заявил Иллирио, но Тириону что-то подсказывало, что эти две не входили в их число. Женщина помоложе годилась ему в матери, а та, что постарше, могла быть матерью первой. Обе были почти такими же толстыми, как Иллирио, с сиськами больше головы Тириона. Я могу просто утонуть в их телесах. Хотя были способы умереть и похуже этого. Например так, как умер его отец. Нужно было сперва заставить его высрать немного золота. Лорд Тайвин всегда был скуп на похвалы и привязанности, но неизменно щедр, если дело заходило о золоте. Только одно на всем свете может быть печальнее безносого карлика — нищий безносый карлик.

Тирион оставил толстух с их хлебом и кастрюлями, и отправился на поиски винного погреба, в котором Иллирио прошлой ночью достал его из бочки. Найти его не составило труда. Здесь было столько вина, что можно было не просыхать сотню лет: сладкие красные вина Простора и сухие красные из Дорна, янтарное вино Пентоса и зеленый нектар из Мира, три десятка бочек борского золотого и даже вина сказочного Востока — из Миэрина, Кварта, и Асшая, что у края Тени. Наконец, Тирион выбрал бочонок крепленого вина, отмеченный личной печатью лорда Рунсфорда Редвина — дедушки нынешнего лорда Бора. У него был терпкий, обжигающий вкус и такой глубокий пурпурный цвет, что в полумраке винного погреба оно казалось черным. Тирион наполнил чашу и бутыль вдобавок, и понес их в сад, чтобы выпить под вишнями, которые видел из окна.

Вышло так, что он ошибся дверью и не сумел их отыскать, но это не имело значения. Сады с другой стороны дома оказались такими же прекрасными и даже более обширными. Он немного побродил по ним, прихлебывая вино. Окружающие его стены могли бы посрамить любой настоящий замок, а венчающие их декоративные пики выглядели удивительно голыми без украшения из человеческих голов. Тирион представил себе, как смотрелась бы голова сестры на одной из них: со смолой на золотых волосах, облепленная мухами, роящимися вокруг распахнутого рта.