Когда-то и он был молодым парнем, влюбленным по самое «хочу». Со всеми этими цветами, словами, клятвами, волнениями, сомнениями, признаниями, расставаниями. Даже умных женщин выбирал себе в подруги и жил с ними, в общем-то, неплохо месяца два-три. А потом умные женщины надоедали. К тому же закрутился-завертелся цейтнот дел, проектов, денег, связей, баров, девушек. И понял он, что в этом вихре чувствует себя более живым, что, черт возьми, счастье-то – оно в деньгах. С ними можно все сохранить и даже приумножить. Он спит с женой, и спит крепко, дает ей деньги, оплачивает сыну учебу за границей и даже теще покупает путевки в санаторий два раза в год, отчего тут же получает звание лучшего зятя на всем белом свете. Вот только на Патрики он приходит по пятницам. За ним уже даже столик забронирован в этом самом «Uilliam`s» на одно и то же время. Он настолько предсказуем, что официанты уже даже не спрашивают, что будете заказывать. Молча приносят ему паппарделле. Он ест, смотрит, кто как играет в этом вечернем спектакле, и выбирает среди девушек ту, которая больше всех улыбается. Ну вот осталась в нем эта маленькая страсть к человечности. Все-таки улыбка в девушке – это хоть какой-то отголосок счастья. Счет закрыт, ее коктейль оплачен, они вместе уезжают на его черной тонированной машине в ночь. Она, конечно же, думает, что это – судьба, а он прекрасно понимает, что это – просто пятница.

Есть очень клевая детская загадка: «Поди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что». Я сегодня нашел сразу два ответа на этот вопрос. «То, не знаю что» – это люди, которые возомнили о себе слишком много и других заставили поверить в свое величие. Пафос идет впереди них метров на семь, человека еще нет, но ты уже чувствуешь, как в воздухе висит напряженность вместе с французским терпким парфюмом. Наконец появляются двое представителей великого армянского народа, а за ними – их жены, гламуром заряжены. Все, что было дома, они надели на себя. Кольца, браслеты, цепочки, а если бы кто-то ввел моду на ношение двух-трех сумочек или клатчей одновременно, то они оказались бы абсолютно счастливы. Люди смотрят на них с интересом, понимают, что перед ними проходит какое-то величие. Вот только кто они? В Википедии есть странички с их лицами и именами, один – актер, режиссер и продюсер, другой просто деятель искусства. Фильмография практически вся отмечена красными строками, потому что страницы проектов отсутствуют и выход последней работы отмечен далеким годом. Но режиссер идет, как герцог Эдинбургский, запрокинув голову, выставив подбородок и заложив руки за спину. В какой-то момент у меня даже возникло ощущение, что я участвую в похоронной процессии, настолько тяжелым было молчание, повисшее в воздухе. Им обоим за 50, но на вид все 300. Они идут по Малой Бронной от «Margarita» до «Аиста», возвращаются обратно. Занимают столик, заказывают по бокалу шампанского и заводят светские беседы. О мощной магнитной буре, тополином пухе, головной боли, о провале неудачно дебютировавшего любовника директора театра. А женщины мило говорят о брендах, распродажах, родах Меган Маркл, о нижнем белье, в котором можно теперь смело ходить по улицам большого города и быть при этом в тренде. Пожалуй, я выйду из этого бермудского треугольника потерянного времени. К тому же по другую сторону этого пафоса столик заняла одна очень милая пара, которую я давно уже знаю… Но о ней – в следующей истории.