Елена одарила его сердечной улыбкой, на мгновение жутковато напомнив Майлзу его мать, – словно и она видела в системе форов лишь иллюзию, юридическую фикцию, которую можно корректировать по своему усмотрению. Взгляд той, чья сила самодостаточна; той, которая не ищет ничего вне себя самой.

Так нечестно – люди уходят, люди меняются по отношению к нему, пока он их не видит, пока он мертв. Меняются безо всякого предупреждения, не спросив даже разрешения. Он бы взвыл от этой потери, если бы не… «Ты потерял ее много лет назад. И эти изменения длились целую вечность. Ты просто патологически не способен признать поражение.» Для полководца это порой весьма полезное качество. А любовника – или потенциального любовника – оно превращает в зануду.

Однако, сам удивляясь, почему его это заботит, Майлз исполнил с ними все должные форские церемонии: оба по очереди встали перед ним на колени, вложив руки ему в ладони. Майлз раскрыл ладони и смотрел, как узкие, вытянутые кисти Елены вспорхнули, словно выпущенные из клетки птицы. «Я и не знал, что держал тебя взаперти, моя первая любовь. Прости…»

– Что ж, желаю вам всяческого счастья, – закончил Майлз, когда Елена поднялась и взяла мужа за руку. Он исхитрился подмигнуть. – Назовете первенца в мою честь, а?

Елена усмехнулась: – Не уверена, что она это оценит. Майлзанна? Майлзия?

– Майлзия звучит, словно какое-нибудь заболевание, – признал ошарашенный Майлз. – В таком случае не стоит. Мне бы не хотелось, чтобы она росла, ненавидя меня заочно, in absentia.

– Как скоро мы сможем уехать? – спросила Елена. – Сейчас у нас перерыв между контрактами. В любом случае по графику флот простаивает.

– А со снабжением и инженерной частью все в порядке, – добавил Баз. – И, разнообразия ради, после этой операции не приходится чинить никаких повреждений.

Отсрочка? «Нет. Сделаем-ка это побыстрее.» – Полагаю, довольно скоро. Конечно, мне нужно будет предупредить капитана Куинн.

– Коммодора Куинн, – кивнула Елена. – Ей понравится, как это звучит. – Она совсем не по-военному крепко обняла Майлза перед разлукой. Когда дверь с шипением закрылась за ними, Майлз остался стоять неподвижно, пытаясь в последний раз надышаться ее томительным ароматом.

Куин занималась делами внизу, на Сумерках Зоава; Майлз оставил ей приказ доложиться ему сразу же по возвращении на «Перегрин». Пока Майлз ждал, он вызвал на комм-пульт именной список дендарийского флота и стал изучать предложенные Базом замены. Нет оснований, чтобы это не сработало. Повысить вот этого, переместить тех двоих, чтобы заткнуть дыры… «Нет, я вовсе не в шоке,» заверял он себя. В конце концов, даже у его склонности разыгрывать перед самим собой драмы есть предел. Может, он слегка и выведен из равновесия; как человек, привыкший опираться на нарядную трость, которая вдруг исчезла. Или на шпагу-трость – такую, как у старины коммодора Куделки. Если бы не его личная проблемка со здоровьем, то следовало бы признать: с точки зрения флота супруги выбрали самый подходящий момент.

Наконец появилась Куинн – элегантная и свежая в своей повседневной серой форме и несущая с собой закрытую на кодовый замок папку с документами. Поскольку они были одни, Куинн приветствовала его не полагавшимся по уставу поцелуем, на который Майлз охотно ответил.