Вот и Сеня, Кремень, с позволения сказать. Может, раньше и был бойцом, но сегодня в прокуренной бане Армен «тер» с жирным, обрюзгшим мужиком, исколотым везде, где можно и, казалось, нельзя. Не обсуждал, не вел переговоры, а именно тер, балансировал между искренним желанием послать этого борова по всем матерям и крайним нежеланием начинать войну. И не потому, что боялся, вот еще, просто не ко времени это. Система для большого дела пока не готова, еще бы пару месяцев, и можно избавляться от этого быдла. Пусть забирают магазины, рынки, бордели и прочую шелуху, которую искренне считают «бизнесом», и проваливают, гордые и тупые.

А настоящим делом, ради которого все и создавалось, начнут заниматься дяди умные, образованные, те, кто сейчас вырывается на первые роли и в правительстве, и в политике. Что там, только на прошлой неделе был у него такой интересный разговор на Старой площади[15]!

Да уж, на прошлой неделе на Старой площади, а сегодня в бане с водкой, бандитами и шлюхами. И никуда не денешься. Перестройка, блин.

Но, слава богу, дурные «переговоры» позади. Сейчас Морячок ехал домой, в уютный коттедж, предвкушая веселую встречу с действительно классными девчонками, веселыми и заводными красавицами. Еле слышно урчит мотор, шелестят шины, мягко и плавно летит по Кутузовскому огромный мерседес.

– Армен Вазгенович, похоже, за нами хвост, – прервал размышления шофер. – Посмотрите сами – дорога пустая, а машина сзади не отстает и не обгоняет.

– Молодец, Эрик, ну-ка, что там? Да, что-то есть. Алеша, – обратился он к сидевшему рядом с водителем охраннику, – передай охране, чтобы не расслаблялись, не нравится мне это.

– Уже вызываю, Армен Вазгенович. – И по рации кратко и непечатно наорал на ехавших сзади бойцов, сообщив о подозрительной машине и едко прокомментировав их некоторые некрасивые бытовые привычки, в том числе – щелкать клювом на работе.

После поворота с шоссе, буквально на подъезде к недавно отстроенному в заповедном лесу коттеджному поселку, дорогу перегородил грузовик. Черт, это ж засада! Уж сколько народу в Москве именно так и положили – преграждали проезд и расстреливали с двух сторон. Спасаться!

– Эрик, направо, там проезд, давай, жарь, жарь, дорогой! Вперед, вперед, через триста метров…

– Да знаю я, знаю! Ложитесь на пол, не отвлекайте!

Резко свернув на проселок, мерседес Ары-Морячка рванулся к шоссе под прикрытием машины охраны. Прыгая на колдобинах, с грохотом пробивая подвеску, оторвав на какой-то коряге глушитель, им все-таки удалось уйти. Где-то сзади протрещали автоматные очереди, с визгом просвистели пули, но они спаслись!

Простая мысль о том, что никто не будет делать засаду перед поворотом на проселок, да еще имеющий прямой выезд на шоссе, никому в голову не пришла.

А невысокий крепкий комитетчик, которого Кузьмин отрекомендовал Щербатову как специалиста по засадам, спокойно отстегнул рожок от автомата, передернул затвор и рассмеялся:

– Здорово мы их! Ох, как они удирали – наверняка где-то глушак оторвали – слышишь, как ревут? Красота! Почти симфония, концерт для калаша с мерседесом.