– Расскажите подробнее о мужчинах.

– Каких мужчинах?

– Вы сказали, что видели… – он заглянул в свой блокнот, – Ваши слова «каких-то мужчин». Каких муж чин?

– А-а, двое мужчин. Я хорошо запомнила второго, из- за бумаг, – она увидела, как прищурились его глаза и торопливо продолжала: – Двое мужчин проехали на стоянку в белом открытом автомобиле. Я обратила на них внимание потому, что они были одеты в деловые костюмы, а это выглядело нелепо в такое жаркое воскресенье. Они спустились в Парк. Позже один из них вернулся и, когда проходил мимо, выронил бумаги из кейса.

Она коротко пересказала свой разговор с высоким, привлекательным бизнесменом и вторжение ребят, гоняющих на «эдселе».

– Вы бы его узнали, если бы увидели?

– Наверно. Хотя в нем не было ничего необычного. Красивое лицо, серые глаза, ровные зубы, хорошо сложен.

– Вы стояли достаточно близко, чтобы разглядеть цвет его глаз?

– Ну да, примерно футах и десяти.

– На нем была шляпа?

– Нет. Темные волосы, довольно коротко подстриженные. – Выражение ее лица изменилось. – Он? Это он пытается меня убить?

– Я не знаю. Я не знаю, но может так случиться. Вы говорили, что уехали оттуда в три?

– Примерно.

– Можете описать другого мужчину?

– С которым он приехал? Я уверена, что узнала бы его. Маленький, толстый человечек с длинными, черными волосами и очень белой кожей. На нем было много колец, я помню, пальцы так и сверкали. Он не выглядел как порядочный человек…, не как первый мужчина. Тот толстяк был дешевка, а в высоком чувствовалось достоинство и… привлекательность, знаете ли.

Гонсалес в упор смотрел на нее.

– Догадываюсь.

Клер подождала, что он еще скажет, но он лишь молча смотрел на нее и в его глазах, казалось, проступила жалость к ней.

– Так это то, что Вы искали?

– Возможно.

Он встал, засовывая блокнот в карман пиджака.

– Вам скоро принесут ленч, мисс Рэнделл. Я вернусь днем и приведу с собой художника. Мне бы хотелось, что бы Вы постарались описать ему этого мужчину, и, надеюсь, он нарисует что-нибудь похожее. Как Вы думаете, Вы могли бы это сделать?

– Какого именно мужчину?

Он еле заметно улыбнулся.

– Приятного, мисс Рэнделл, приятного.

– Вот это да, – Малчек уставился на Гонсалеса из-за своего захламленного стола.

Гонсалес, раскрывая блокнот, ответил невозмутимым взглядом. Его ноги были закинуты на стол Малчека, он двигал носками своих ботинок: вместе, врозь, вместе, врозь.

– Ты думаешь, мы попали в точку?

Малчек потер переносицу, взъерошил волосы и отбросил их со лба.

– Толстяк – это Дондеро, здесь все ясно. То, что она сказала про кольца и длинные волосы…

– И белую кожу.

– Тут побелеешь… Если он понял, кто с ним был…

– Теперь мы этого никогда не узнаем.

– Это точно. Значит, говоришь, в десяти футах?

– Она сказала, что у него серые глаза.

Малчек, казалось, не мог поверить в то, что нашел в рождественском чулке.

– Значит, ни шрамов, ни бородавок, ни хромоты, ни?…

– Приятное лицо, она сказала. Хорошо сложен. Мне показалось, что он произвел на нее впечатление.

– Симпатичная акула? Это что-то новенькое. – Малчек встал и подошел к окну, разминая плечи.