Король снова накинулся на своего главного советника:
– Он прав, Кром! Ты недостаточно узнал эту женщину, а теперь мне не остается ничего другого, как жениться и лечь с ней в постель! Она мне не мила! Не мила!
– Но это выгодный союз для вашей милости, – сделал новую попытку Кромвель. – Брак с принцессой позволит вам противостоять союзу Франции и Священной Римской империи.
– Уверен, есть другие пути для достижения этой цели, – тихо заметил герцог Норфолк.
– Другого пути нет, – отрезал Кромвель. – И не может быть повода для расторжения союза. Ранее заключенных брачных договоров у нее нет. Нет и кровного родства между вами. Она не лютеранка, но скорее, как и ваша милость, исповедует доктрину главенства государства над церковью.
– Меня ввели в заблуждение! – зло рычал король. – Она совсем не такая, как мне ее описывали. Знай я заранее, милорды, то не допустил бы, чтобы она приехала в Англию! Теперь мне придется совать голову в петлю, которую ты мне приготовил, Кром. Меня попросту обманули. – Гневным взглядом король обвел собравшихся за столом, но самый яростный взгляд предназначался Томасу Кромвелю, и враги лорда-канцлера поняли, что теперь его дни сочтены. Наконец-таки сын мясника допустил ошибку!
Кромвель встал и сказал:
– В какой день ваше величество прикажет короновать принцессу? На Сретение, как было решено ранее?
Король смерил его гневным взглядом.
– Поговорим об этом, когда я сделаю ее своей королевой, – мрачно ответил он.
Кромвель поморщился, но продолжал:
– Ваше величество, очень скоро нам придется выехать навстречу принцессе, чтобы сопроводить ее в Лондон.
Не сказав больше ни слова, Генрих Тюдор вскочил из-за стола и покинул зал.
– Твое время на исходе, Кром, – дерзнул заметить герцог Норфолк.
– Я верный слуга королевскому величеству, в отличие от вас, герцог Томас, – ответил Кромвель. – И я еще не умер.
Король покинул Лондон и отбыл в Гринвич с огромной свитой придворных. Предполагалось, что они встретят Анну Клевскую и ее эскорт на Стрелковом холме поблизости от Блэкхита, откуда королю надлежало сопроводить невесту в Лондон. Генрих Тюдор спустился вниз по Темзе на барже. Сопровождающие его суда были богато украшены яркими шелковыми лентами, которые весело развевались на холодном ветру. Лорд-мэр Лондона и члены городского совета плыли на собственной барже, которая следовала сразу за королевской.
Анна выехала из Дартфорда, где отдыхала последние дни. Теперь в ее свите оставалась лишь сотня из прибывших с принцессой из Клеве. Две фрейлины-немки говорили по-английски – это были старшая сестра Ганса, Хельга фон Графштейн, тринадцати лет, и его кузина, Мария фон Хессельдорф, которой было двенадцать. Конечно, сестры Бассет их не замечали, зато остальные англичанки с радостью приняли немок в свою компанию. Обе девушки быстро научились играть на лютне, заслужив восхищение Кэт Говард. Бедняжка была весьма обескуражена неудачными попытками обучить музыке принцессу.
– У нее нет слуха, – жаловалась Кэт, потряхивая гривой каштановых кудрей. – Если король услышит, как она играет, боюсь, окончательно воспылает к ней отвращением.