А спустя несколько дней император Иоанн и два его сына признали себя вассалами султана Орхана. Конечно, пока это была чистая формальность, связанная со свадьбой Халила и Элексы, но все же начало турецкого владычества над Византией было положено. Через день после этого события византийские властители уехали в Константинополь, а турецкие — в Бурсу.
Глава 12
Феодора находилась перед пробуждением в том странном состоянии между сном и явью, когда реальный мир еще не прорвался в ее разум, где сейчас властвовал волшебный мир теней. Но вот она уже стала различать чьи-то шаги, звуки открывающихся дверей ее комнаты, и тут тревожный голос Ирины разбудил ее окончательно:
— Госпожа моя, быстрее вставайте!
— Что случилось, Ирина? — слабым голосом спросила Феодора, лениво потягиваясь в постели.
— Только что приходил Али Яхиа и сообщил, что султан при смерти. Доктор не сказал ничего путного, но Али Яхиа понял — султан Орхан скоро умрет.
Феодору охватил ужас. Она уже сидела на кровати, но услышанное как будто парализовало ее, и она застыла как статуя.
— Али Яхиа что-нибудь передавал мне от султана? Например, приглашение прийти? — спросила Феодора.
— Нет, султан ничего не говорил, но Али Яхиа считает, что вам лучше прийти без приглашения.
Феодора наконец встала с постели и с помощью Ирины быстро оделась.
Через минуту она уже шла за Али Яхиа по хорошо освещенным коридорам в спальню султана. Беготня слуг и вообще какая-то суетливая неразбериха, царившая во дворце, подтверждала — дела Орхана и правда очень плохи.
В спальне ложе умирающего окружили доктора. Вместе с ними стояли военачальники, советники, мулла и несколько поодаль ото всех — Нилифер, мать Мурада. На ее лице было искреннее горе. Эта женщина вышла за Орхана по любви и несмотря ни на что всю жизнь по-настоящему любила мужа.
Феодора подошла к Нилифер, взяла ее за руку. Тут третья жена султана увидела еще двух действующих лиц этой печальной сцены. Прямо у изголовья кровати стоял Мурад и держал на руках ее сына Халила.
Орхан лежал не двигаясь, иногда даже казалось, что он уже умер, если бы не его глаза, которые время от времени оглядывали присутствующих. Внезапно дверь снова распахнулась и в спальню даже не вошла, а влетела Анастасия. Она подбежала к кровати и наклонилась над умирающим.
— Ты одна никогда не была моей радостью, — внезапно сказал ей султан слабым, еле слышным шепотом. — А вот вы, — он повернулся к двум другим женам, — были. Отрадой моей молодости была Нилифер; а ты, Адора, — старости. — Он перевел взгляд на сыновей. — Ты будешь великим султаном, Мурад. Но прошу, люби младшего брата. Он не опасен для тебя и, я уверен, станет тебе верным и надежным помощником. Ты выполнишь мою просьбу?
— Я клянусь тебе, отец, — ответил Мурад. Орхан как будто попытался сесть, но у него не получилось, и он снова откинулся на подушки. Подбежали слуги, и с их помощью он смог расположиться поудобнее.
— Не останавливайся до тех пор, пока Константинополь не подчинится твоей власти полностью, — продолжал говорить Орхан Мураду. — Это должен сделать ты: я верю в твой успех. Ты можешь добиться всего, что пожелаешь, но тебе будут нужны верные помощники. Таким станет для тебя младший брат. Правда, Халил?