Услышав такое откровенное признание, Феодора рассмеялась.

Внезапно ей в голову пришла мысль, которая полностью отвлекла ее от происходящего на корабле. «Мне с самого детства твердили о различиях между людьми, — думала она. — Между господином и рабом, между чиновником и крестьянином, между солдатом и ремесленником…» Еще ей внушали, что ее должны бояться, иначе они перестанут подчиняться. Она же никак не могла заставить себя жить по этим принципам. Ее больше любили, чем боялись. Ведь только что ее рабыня шутила с ней, и она даже не возмутилась. Она просто не видела ничего оскорбительного для себя в юморе этой старой, доброй и очень верной женщины. Страшный треск прервал течение ее мыслей. Сначала Феодора даже подумала, что это конец, но минуты шли, корабль не тонул, значит, выдержал, хотя, конечно, ему приходилось очень тяжело. Он скрипел, стонал, повизгивал всеми частями своего корпуса, но пока еще все-таки сопротивлялся натиску волн. Треск, который услышала Феодора, издала одна из мачт, что, не выдержав напора ветра, сломалась и упала в море.

Феодора почувствовала, как же не хочется умирать. Она подобралась к иллюминатору — маленькому окошечку, что имелось в их каюте, и посмотрела на море, как бы желая вглядеться в бушующую стихию, которая всего через несколько минут, может быть, поглотит ее. Ей очень захотелось выглянуть в это окошко, чтобы увидеть хоть какую-нибудь надежду на спасение — близкий берег или чистое небо, извещающее о скором окончании бури. Однако в такое маленькое отверстие она не смогла ничего разглядеть — только лишь бурлящая, пенящаяся вода. Тогда Феодора решилась на отчаянный поступок: несмотря на запрет капитана, она выбралась из каюты и, цепляясь за стены, стала подниматься наверх.

На палубе была полная неразбериха. Феодора своими глазами видела, как огромной волной в море смыло двух матросов, и, судя по всему, то были не первые, кого постигла такая участь. Все небо было затянуто тяжелыми, черными тучами, конца которым не было видно даже на горизонте.

Гак и не увидев ничего обнадеживающего, она спустилась в свою каюту. Через несколько минут туда же пришел капитан.

— Все в порядке, принцесса? — поинтересовался он с порога.

— Да, капитан Хассан.

— Боюсь, принцесса, что шторм не окончится еще долго и скоро вам придется подняться на палубу.

— Вы хотите сказать, что корабль тонет?

— Пока еще нет, но шторм очень сильный, и сейчас уже я не могу ничего сделать. Корабль неуправляем, и мне, как и всем остальным, ничего не остается, кроме как молить всемогущего Аллаха помиловать нас.

— Через сколько времени корабль начнет тонуть?

— Точно никто не скажет, но думаю, еще полчаса он продержится на воде, а потом — все в руках Божьих. Я надеюсь, что мы все-таки выберемся из этой переделки, какой-то внутренний голос говорит мне, что еще не настал день моей смерти.

— Предупредите нас, когда нужно будет подниматься наверх.

— Конечно, принцесса. Я лично приду за вами. Он ушел, а Феодора растолкала сына:

— Халил, просыпайся, вставай быстрее.

— Что случилось, мама? — спросил он, открывая глаза. — Мы тонем?