— Принцесса желает попрощаться с мужем, — сказала она ему, — и просит вывести всех из залы Управляющий кивнул:

— Я немедленно исполню это.

Через некоторое время Феодора вошла в большую гостиную, где покоилось тело ее любимого мужа Василий выполнил приказание, и в зале не было ни души.

Феодора медленно подошла к неподвижно лежащему Александру. Взглянув на него, ей показалось, что это вовсе не ее муж, но потом она поняла — просто душа его улетела и осталась только пустая оболочка, кокон без бабочки.

Она опустилась перед ним на колени и запричитала:

— Я хочу быть с тобой. В этом мире у меня ничего не осталось. Только с тобой я смогу быть счастливой Я хочу быть с тобой.

Внезапно она услышала его голос.

— Ты не права, любовь моя. Нами распорядился Бог, я ушел, а ты осталась и должна жить дальше. Перед тобой множество путей. Ты будешь счастлива и без меня, красавица.

Она вздрогнула, настолько неожиданно заговорил с нею Александр, вернее, душа Александра.

— Нет! — возразила она. — В моей жизни больше не будет ничего.

— Красавица, ты сама знаешь, что впереди у тебя еще целая жизнь. Доверься хоть раз судьбе, она не ошибается.

Феодора разрыдалась.

— Не покидай меня! Пожалуйста, не бросай меня одну, Александр! — молила она.

— Любовь моя, — мягко говорил он, — ты держишь меня между двумя мирами. Я должен уйти.

— Нет! Нет!

— Я люблю тебя, Адора, и если ты тоже любишь меня, ты должна мне позволить уйти. Как я могу остаться с тобой, подумай? Я даже не смогу никогда больше прикоснуться к тебе. Наша жизнь с тобой окончена, и согласись, она была прекрасна. Иногда, прошу тебя, вспоминай меня.

— Александр!

— Адора, пожалуйста.

Она упала на пол. Грудь ее сдавливали рыдания, а сердце колотилось так бешено, что, казалось, готово было выскочить из груди.

— Прощай, Александр. Прощай, мой верный и любимый муж! — прокричала она.

— Прощай, красавица, — услышала она его удаляющийся голос.

Она кричала еще и еще, но никто уже больше ей не отвечал.

Через несколько дней состоялись похороны Александра и Ариадны. Весь город пришел проститься с последними Гераклидами.

Месяц Феодора прожила, заперевшись в четырех стенах. Постепенно горечь утраты притуплялась, ее сменила тупая боль, напоминающая о себе в основном под вечер. Она стала заниматься делами: как-никак, она теперь стала единоличной правительницей огромного княжества.

А еще через месяц из Константинополя прибыло посольство. Адора принимала его в большой гостиной, там, где когда-то лежало бездыханное тело Александра.

Василий ввел главного посла. Это был Титус Тимонодис. Адора помнила его еще по Константинополю, это был один из многочисленных любовников ее сестры.

Лицо Василия выражало крайнее смущение.

— Госпожа, — сказал он и показал на Титуса, — этого господина императрица намерена сделать вашим соправителем.

— Не соправителем, а правителем, — надменно поправил Василия Титус.

Адора готова была рассмеяться в лицо этому напыщенному болвану, однако сдержалась и спокойно сказала:

— Пусть решат они. — Она показала на стоящих вдоль стен месимбрийских аристократов. — Хотите иметь своим правителем этого человека?