Один подлый человек, чье имя недостойно даже упоминания, открыл Смертоносцу-Повелителю все секреты своих собратьев и тем самым обрек потомков на рабскую жизнь, длившуюся долгие столетия.

Смертоносцу-Повелителю пришлось брать уроки у гнусного изменника, иначе он нипочем не научился бы проникать в людское сознание. Это тянулось долго, – верховный паук постепенно вытягивал у предателя самые сокровенные тайны и выстраивал в своем сознании полную картину человеческого рассудка.

Только проникнув в сознание предателя и слившись с внутренними жизненными ритмами людского племени, пауки окончательно обрели нити управления. Безошибочно смертоносцы нащупали слабое место в сознании людей и научились ошеломлять их импульсами враждебной воли.

Как знать, если бы не такое вероломство, возможно, никогда бы не довелось людям прятаться по норам и пещерам, спасаясь от охотничьих облав!

Найл размышлял об этом и, к своему удивлению, порой ощущал превосходство над паучьим племенем. Ему, например, никто не объяснял, как проникать в умы своих близких, ютившихся рядом, в одной пещере, а между тем он спокойно улавливал мыслительные вибрации исходившие от отца, брата или сестренок, причем осознавал их мысли ясно, как свои собственные.

Не все открылось сразу, хотя природа и наделила его недюжинными способностями.

Найл начал с малого, постепенно взращивая в себе телепатический дар, пытаясь проникать в сознание каждого попадающегося навстречу существа, будь то стремительная оса-пепсис, закладывающая крутые виражи над головой, или неподвижно застывший на своей белесой нити паучок-шатровик.

Его мысль острым жалом упрямо пронзала мозг сметливого работяги-муравья и глупой тли, которую муравей «раздаивал», чтобы получить побольше сладкого нектара; перед внутренним взором проплывали все инстинкты жука-скакуна и мохнатой гусеницы, прятавшейся в тенистом уголке от жучьих челюстей-лезвий.

Найл не только научился внедряться в сознание этих тварей, но при желании смог взирать на окружающий мир их глазами.

Каждый раз он с неясной радостью думал, что человек, познав со временем саму сущность сознания смертоносцев, сможет когда-нибудь одержать верх над кровожадным отродьем.

Долгие годы даже надежда на освобождение выглядела невероятной химерой.

Казалось, что люди навечно обречены на скотское существование, – малая часть «счастливчиков» получала шанс прислуживать паукам, а большей готовилась иная участь, каждому суждено было попасть в зловонное ненасытное брюхо.

Найл стал избранником судьбы, когда в юности убил первого смертоносца, и произошло это в руинах заброшенного города.

Потом, неоднократно вспоминая тот день, он понял, что, может быть, даже не так важно было просто угробить черное чудовище. Важно было не дрогнуть от страха и проявить твердость.

Можно сказать, что тот, древний мир пошатнулся только тогда, когда человек наконец-то смог противостоять враждебной воле. Без этого он просто не способен был бы раскроить металлической трубкой огромную голову, опоясанную зловещим Восьмиглазым ободом.

Воля не дрогнула, он смог увернуться от мохнатой лапы, чтобы нанести разящий удар, и именно в то мгновение смертоносцы начали терять свое вековое господство.