Клумбы — пример зэковской солидарности и сплочения. Клумбники, проведя время в эмбриональной позе спячки, становятся близкими людьми. При сильных холодах клумбы многих спасают от верной смерти. Действуют тут по примеру таежников-охотников, попавших в студеную воду — зимой в наледи, осенью или весной провалившихся в «сало» или под лед. Охотники обычно раздеваются догола, одежду, спички сушат телом внутри, сами крутясь, как струи в речном водовороте. Просушив одежду, ее одевают и затем разжигают костер и делают шалаш. Зэки также поступают — раздеваются, обнимаются, половину одежды расстилают на полу, другой покрываются сверху. Весь теплый воздух из легких направляют внутрь клумбового мешка. Так спят и кемарят в долгие дни ШИЗО.

Важнейшее качество зэка — держать язык за зубами, или, выражаясь по фене, хайло за пазухой. Отвечать на вопросы надо последним, продумывая каждое слово, еще лучше — промолчать и не встревать в треп. Старики-зэки обычно молчат, завалившись на шконку, и читают, разглядывают картинки, прикинувшись неслышавшими и не знающими. Слово ранит, оскорбляет, возмущает, особенно когда ему нет выхода и сидишь в бочке — камере. Правило зэка — жить без оценок, не осуждать и не выдавать знаемое. Зэковские нравы сродни буре, переменчивы — сейчас он разламывает с тобой пайку, друг закадычный, через минуту из-за единого слова — кровный враг. Нервы у зэков всегда на взводе, на истощении, все живут во многих мирах — судебных, воображаемых вольных, и здешнем — реальном. Глубина оскорбления несоизмерима с обидами на воле, там можно уйти и промолчать, здесь нельзя, не положено, надо ответить.

Как-то завели глупое ботало — разговор на тему, любимую лагерниками — о педерастах. Стали вспоминать их кликухи и национальности, пристали и ко мне, спросив: «Как ты думаешь, есть ли пидоры среди твоей нации». Подумав, я отвечал: «Конечно, братцы, есть, только по этой части я профан». «Правильно, — закричали, — мы знаем пидора Вульфа в Толмачевской зоне». Стали перебирать всех известных пидоров от Анадыря до Астрахани, от Кушки до Харасавея, разбирать их достоинства и качества. Один из спорщиков скоропалительно произнес: «Я был в Узени, что на Мангышлаке, там был пидор — грузин, такой хороший, пай-мальчик». При этих словах вдруг вскакивает другой и бьет его наотмашь. Насилу тот болтун очухался. Грузин Чубабрия, сидевший по 117 УК РСФСР за участие в групповом изнасиловании, стал, отдышавшись, говорить: «Педерасты есть среди всех других национальностей, кроме грузин. Он оскорбил своими словами весь грузинский народ и поэтому я его чуть не убил. Падло, если еще раз раскроет свою пасть, я его примочу. Знай, среди грузин педерастов нет, не было и не будет. Мы, как узнаем о таковых, тотчас сразу убиваем». Ночью на Чубабрия набросили удавку, изнасиловали. Очнувшись, он пытался повеситься, но ему не дали, перевели в другую хату. Срок свой он добил среди педерастов в Убинской зоне, как и положено осужденному по статье за изнасилование. Так что слова надо знать, где произносить, будь ты хоть тысячу раз прав. Даже опытные, бывалые зэки и те дорого расплачиваются за не к месту сказанное.