Кир положил автомат на колени и погрузился в размышления. Мы ехали к бункеру в одном из бронетранспортёров.

— Есть у меня идея! — Вдруг встрепенулся Буслай. — Нам нужно на АТС! На телефонную станцию, — пояснил разведчик, наткнувшись на вопросительные взгляды спутников. — Сотовой связи под землёй нет, сигнал ловится плохо, только стационарная проводная функционирует. Следовательно, приказ о пуске будет отдан по телефону, по отдельной защищённой линии, идущей из Белого дома.

— Откуда? — не поверил своим ушам Фома.

Буслай усмехнулся:

— Это местные так Дом правительства обозвали.

Фома рассмеялся, прокомментировав:

— Правильно, хрена мелочиться.

— Всё, тормози тут! — Крикнул Буслай Ладоге, одному из своих бойцов. — Всё, мужики, дальше — пёхом и очень тихо, посты будем обходить.

После принятия решения — пара часов «прогулки» в лесных дебрях, и мы на окраине засеки. Прапор накинул отвод глаз, и наш десяток рванул через открытое пространство. Выдавала пробег только примятая трава, но пронесло — нас не заметили. Проникнув за бетонную стену, на наземную часть города, группа разделилась. Трое отправились на АТС, семеро — к шахте. Задача у всех одна: предотвратить возможный запуск ракеты с боеголовкой.

Проползав по узким шахтам, выбрались через потолочный люк, скрутив решётку вентиляции, и оказались в общественной раздевалке с рабочими спецовками. Все в пыли и паутине.

— Уголь что ли они тут копают? — Подумал я, разглядывая замурзанные вещи, висящие рядком на стене.

— Это технических рабочих, — тихонько сказал Буслай, заметив мой интерес. — Тут постоянно что-то ломается. Вечный ремонт, восстановление, замена деталей.

Каменные ступени за дверью вели вниз. Лестничная шахта была прорублена в твёрдом сыром камне. Никаких перил, вдоль свода проложен кабель, с которого через определённые промежутки свисали тускло светящие лампочки.

Мы начали осторожно спускаться. По моим представлениям, я думал, что будем идти прямо, ну, или вверх, но никак не вниз. Куда ещё ниже? Глубина необъяснимо пугала. Из этой бездны всё явственнее доносился рокот, такой низкий, что человек, казалось, воспринимал его скорее стенками желудка, чем ушами.

— Что это? — спросил я, пытаясь не показывать растущего напряжения.

— Генератор, — ответил Буслай. — Сердце нашего города.

Дальше двигались молча. Лестница привела к двери с табличкой «Главный туннель». Проникли. Проход широкий, не меньше шести метров от стены до стены, оббитый листами, вроде как из нержавейки, пол такой же. Лампы горели так же тускло, но количество их значительно увеличилось.

Идти пришлось долго. Время от времени встречались люди в рабочей форме, в основном женщины. Многие — в ярких жилетках со светоотражателями: жёлтых, оранжевых, красных; некоторые — в строительных касках с налобными фонариками. Они обменивались с Буслаем короткими кивками и бросали любопытные взгляды на нас с Киром, особенно на изукрашенную оранжевым узором рожу получеловека. От такого наглого проникновения я сильно нервничал и потел, как конь на бегах в ипподроме. Обтёр мокрое лицо. Буслай усмехнулся: